Отчет по заказу Семи Торговых правителей
Кьюколы, составленный Ютиком,
путешественником из Бараха
Конклав продолжался уже второй час, когда Наранпа заметила, как Иктан пробрался к восточной двери – обойдя круглую комнату сзади, пройдя за спинами целителей, чтобы присоединиться к посвященным тцийо на южной стороне круга, и проскользнув на пустое место на каменной скамье, тихий и незаметный, как тень в темноте.
Наранпа этого бы и не заметила, если бы не знала, куда смотреть, и не осознала на двадцатой минуте монотонной лекции Хайсана, касающейся правил поведения на Закрытии, что человек, сидящий на месте Иктана, носивший его красную маску и закутанный с головы до ног в бесформенную алую мантию, не был Иктаном.
Самозванец, подумала она, – такой же, как завершал за него шествие. И сидел самозванец так же тихо и неподвижно, как это всегда делал Иктан, так что если бы ему не пришлось заговорить, что Иктан делал очень редко, никто бы и не догадался. Эта мысль заставила ее задуматься, а как часто Иктан практиковал этот обман и как часто он вводил всех в заблужедение относительно своего присутствия в комнате?
Она смотрела на Иктана, настоящего Иктана, смешавшегося с присутствующими адептами, покорно сидящего за спиной фальшивого жреца.
– И потому мы встретимся в день солнцестояния, чтоб закончить наше Закрытие, – сказал Хайсан, – в сумерках на Солнечной Скале. И в этом году солнцестояние будет отмечено редчайшим небесным событием. Когда год будет разделен на старый и новый, земля, солнце и луна выстроятся в Конвергенции, прямо над нашими головами, так что мы станем свидетелями последовательного сдвижения от Порядка к Хаосу и обратно. И так, как это будет на небесах, так это будет и в Тове. Мы станем свидетелями прохождения цикла восхождения зла во тьме с последующим поражением, понесенным от доброты и света, когда возобладает солнце.
Это была волнующая речь, и жрецы и адепты затопали ногами, вежливо соглашаясь.
Где он был, задумалась она. Она специально ему сказала, чтоб он не делал ничего, не сообщив предварительно ей, но она была уверена, что Иктан истолкует ее слова так, как будет ему удобно.
– Жрец Солнца, вы могли бы обратиться к Конклаву.
Ну, может, это слишком мелочно. Может, он проводил расследование. Шел по следу или что-то в этом роде. Разве не так поступают люди, когда случается преступление? Или, по крайней мере, покушение на преступление.
– Жрец Солнца?
Вернее будет сказать – покушение на убийство. Это ведь не просто преступление.
– Наранпа!
Она сморгнула. Все уставились на нее. Все три жреца (точнее, два жреца и самозванец, прикидывающийся Иктаном), адепты и даже прислуга, что замерла в ожидании у стен круглой комнаты.
Она прочистила горло, отчаянно пытаясь сообразить, о чем говорил Хайсан, но в голову ничего не приходило.
– Приношу свои извинения, – сказала она. – Вы можете повторить?
Лицо Хайсана вытянулось:
– Какую часть?
– Э… Последнюю.
Хайсан, явно растроившись, покраснел:
– Я п-полагаю, я мог бы начать с…
– Нара, тебе нехорошо? – наклонясь вперед, спросила Аба.
Она сидела на западной стороне круга, прямо напротив нее, и на ее милом лице отражалось беспокойство.
Наранпу рассердило, что Аба назвала ее уменьшительно, тем более что раньше она не замечала, чтобы девушка называла ее так, и никто не давал ей разрешения так называть Наранпу.
– Я… – Она запнулась. На миг мелькнула мысль, что на беспокойство Абы стоило ответить высокомерно, заявить, что та не вправе обращаться столь фамильярно, но решила, что это не в ее стиле. Нельзя, критикуя, стать лидером. Наранпа встала. – Действительно, спасибо за твой вопрос, Аба. Теперь, когда ты об этом упомянула, я хотела бы кое-что обсудить с Конклавом. Как большинство из вас знает, сегодня произошло покушение на мою жизнь.
Она резко замолчала. Ни единого вздоха удивления. Что ж, колесо слухов действительно вращалось.
– Неудавшийся убийца нес на себе отметины одного из кланов Созданных Небесами.
И снова никакой реакции от собравшихся – они явно знали, о каком клане она говорит, так что Наранпа решила продолжить:
– Это произошло потому, что для многих мы стали безликими бюрократами, а не слугами народа. Мы исполняем свой долг, наносим звезды на бумагу, но мы кроме того призваны сделать наш мир лучшим отражением небес. Порядок – из хаоса, добро, – она посмотрела на Хайсана, в конце концов вспомнив его слова, – добро из зла. Но это достигается не молитвами. Это достигается на практике. Это хорошо и прекрасно, что мы закрываемся для того, чтобы подготовить возвращение солнца, но как же служение людям? Целители, доступные не только Созданным Небесами, но и остальным? Знания неба, распространенные между простыми горожанами…
– Для всего этого существуют гражданские институты, – сказал Хайсан. – Долг Созданных Небесами заключается в том…
– Но ведь он может быть и нашим? Почему мы столько уступаем Созданным Небесами?
– Мы не вмешиваемся в мировую политику.
– Я говорю не о вмешательстве. – Она разочарованно сжала кулаки. И почему она не может найти нужных слов, когда это так необходимо?
– Тогда о чем? – спросила Аба.
– Я просто хочу…
Я хочу, чтоб мы остались нужными.
– Нара… – Аба встала, и все внимание обратилось к ней.
Наранпа вздрогнула от этого проклятого прозвища. Может, она специально так к ней обратилась? А ведь она могла.
– Вполне понятно, что ты потрясена событиями сегоднящнего дня, – продолжила целительница. – Это было ужасно! Даже я потрясена, хотя это случилось не со мной. – Она на миг замолчала, покраснев от ужасных воспоминаний, хотя, как она и сказала, это все случилось не с ней. – Так что, если тебе нужно отдохнуть, мы, разумеется, можем продолжить Конклав без тебя. Может, кто-то из адептов может тебя заменить? Например, Эче?
Наранпа мельком глянула на адепта по имени Эче, который сидел справа от нее. Он был ее любимым учеником – красивым, пусть иногда и малость пустоватым, но в то же время его звездные карты всегда были удивительно точны. Она склонялась к тому, чтоб назвать его своим официальным преемником, – это был очевидный выбор. При том что недавно он опоздал на урок, а на прошлой неделе поставил под сомнение ее прогноз погоды. Ничего серьезного, но тогда это ее удивило. Теперь же, увидев, как он улыбался Абе, а затем и вовсе оглянулся на Наранпу, как будто ожидая, что она согласится на предложение сээги, все недавние изменения в его поведении стали понятны.
Аба трахалась с ним. Наранпа видела это так же ясно, словно это было освещено луной. Конечно, в этом не было ничего странного, но только не когда это слишком сильно влияет на происходящее.
