Леайя нахмурился:
– Нет, Жрец Солнца. Другой жрец сказал, что ваш приказ изменен, и велел, чтобы они были доставлены на террассу.
– Какой другой жрец?!
– Сееги. Она сказала, что вы молитесь за мертвую матрону и чтобы вас не беспокоили. И поэтому вас никто не беспокоил… Мы что-то не так поняли?
Наранпа в отчаянии стиснула зубы. Ее подозрения подтвердились, и, что хуже всего, она сама во всем виновата.
– Нет, – сказал она мальчику. – Ты все сделал правильно. Они все там же, на террассе?
– Последний раз я их видел там. Эче сказал принести им освежающие напитки, при том что сам он их не отведал из-за Закрытия.
– Как благочестиво с его стороны, – пробормотала она.
– Да, Жрец Солнца.
Она свирепо глянула на мальчика, но он не понял этого, да и, по сути, не заслужил ее гнева.
– Ты можешь идти, спасибо. Ты все правильно сделал. – Она заставила себя улыбнуться.
Наранпа прислонилась к ближайшей стене, уставившись в никуда. Ночь уже вступила в свои права, и она могла видеть, как другая прислуга в коричневом поднимается по лестнице, зажигая по дороге смоляные фонари, расположенные в подсвечниках. Чем больше она здесь стояла, тем больше вероятность, что она совсем упустит матрон.
Она не была уверена, что делать. Ей хотелось ворваться на встречу и вновь заявить о себе, унизив Эче и Абу, если они будут там. Но Аба за сегодня уже дважды перехитрила ее. Не было гарантий, что она не придумала новый план, на случай если внезапно появится Наранпа. Кроме того, она, конечно, хотела побольнее унизить Абу и Эче, но при этом не желала сделать что-нибудь, что могло показать жречество слабым или смущенным перед Созданными Небесами. Аба может и не понимать, что перед руководством города они должны показывать свое единство, но она-то понимала.
Впервые за долгое время Наранпа поняла, что она действительно плохо сыграла свою роль. Вчерашний день начался столь многообещающе, но с того времени и до сих пор она терпела только поражения.
Вчера перед шествием она считала, что находится на верном пути к восстановлению славы Жреца Солнца. Сейчас же, если она немедленно не придумает, как вернуть контроль, окажется, что она балансирует на краю обрыва, с которого она в любой момент могла вновь сорваться туда, где Кьютуэ оставил ее. Но кому она могла доверять? Ее самомнение не позволяло ей попросить Иктана о помощи, особенно после того, как она обнаружила, что он спит с кем-то кроме нее. К тому же у него были свои секреты, и, как бы ей ни было неприятно это признавать, это заставило ее задуматься. Хайсан был самым старшим и мудрым, но она знала, что он считает ее малокомпетентной, а Аба определенно пыталась заменить Наранпу ее же протеже.
Небо и звезды. Как она могла так запутаться за такое короткое время? Или не столь уж короткое? Ее миссия всегда была авантюрой. Она любила своего старого ментора, и во многих отношениях он заменил ей отца, но он позволил другим орденам претендовать на власть гаваа, оставив от важной роли жречества лишь видимость, превратив ее скорее во что-то символическое, а не реальное. Наранпа хотела вернуть часть силы не для себя, а потому, что верила, что жречество может стать лучше, поступать лучше, причем не только по отношению к городу, но и ко всему континенту, но и она начинала признавать, что недооценила, какие сети плелись вокруг нее.
Что ж, теперь ей ничего не оставалось, кроме как принять последствия этого и попытаться компенсировать свои неудачи в следующем раунде. А если следующего раунда не будет и все уже горит огнем – что ж, так тому и быть.
Она расправила манжеты своей желтой мантии, разгладила рукой широкую юбку, а затем, расправив плечи, вышла на террассу.
* * *
Первым она увидела Эче, стоявшего спиной к ней и не заметившего, как она вошла. В одеянии Жреца Солнца он выглядел блестяще: в расшитой по подолу ярко-желтой юбке длиной по щиколотку и в наброшенной сверху накидке, расшитой более темными солнечными лучами. Он носил такой же плащ, как и она, – и это был плащ, когда-то принадлежавший ее наставнику, предназначенный для более высокой мужской фигуры с широкими плечами: для Наранпы сшили новый, сделанный специально под ее маленькую, более женственную фигуру. На плечах и спине оба плаща были белыми, как рассвет, постепенно переходя в темно-синий, усыпанный звездной пылью у колен. Маски Жреца Солнца на Эчи не было – что уже было чудом. Учитывая все то, что Аба сделала раньше, Наранпа бы даже не удивилась, если бы та проникла к ней в комнату и выкрала маску, но сейчас волосы Эчи были стянуты в пучок желтой лентой и, без сомнения, на его свежем лице сияла улыбка.
Он беседовал с Нуумой, матроной Беркутов. Наранпа увидела, как Эчи сказал что-то, что заставило Нууму рассмеяться и слегка прикоснуться ладонью к его руке. Не стоит и говорить, что к ней Нуума никогда не прикасалась с такой фамильярностью. Да и зачем ей это? Они не были друзьями, Наранпа никогда не шутила с ней, а еще Наранпа не родилась среди Созданных Небесами.
Ей вдруг пришло в голову, что Эчи происходил из клана Беркутов и Нуума, которой сейчас было хорошо за сорок, вероятно, знала его с рождения. Видела, как он вырос в прекрасного молодого мужчину и присоединился к жречеству, чтобы подняться до той высоты, что положена ему по закону. Небеса! Она, наверно, гордится им.
А теперь она еще вспомнила, что и Аба была из Беркутов. Неудивительно, что они хотели ее выжить, – она не принадлежала к их миру. Тем более, насколько она знала, все они были родственниками.
– Тебе уже лучше? – спросил голос позади нее.
Она обернулась, для того чтобы увидеть рядом с собой Айайюэ – матрону Водомерок. Та уже поменяла клановые синие цвета на длинное платье цвета белоснежной утренней зари, а на плечах у нее висел черно-белый короткий плащ из меха скунса – одеяние было столь же ярким, как и сама женщина. На запястье, в знак сочувствия потере Черных Ворон, она повязала красную ленту – это был хорошо подобранный наряд. Почтительный, но не консервативный. Грустный, но не бессмысленный. Наранпа всегда считала ее самой рассудительной из матрон.
– Да, спасибо, – быстро ответила она. Оглянувшись, она увидела, что Эчи все еще разговаривает с Нуумой Беркутом. – Что тебе сказал Эче? – Она попыталась, чтоб ее вопрос звучал как можно невиннее.
– Что заботы дня обрущились на тебя и ты попросила его занять твое место. Мне показалось это странным, так как именно ты с самого начала рассылала приглашения, но затем он рассказал нам о попытке убийства на Солнечной Скале. Небеса, должно быть, это было ужасно! – Произнесено все было очень выверенно, с правильным оттенком беспокойства и даже с намеком на истинное возмущение, но Наранпа заметила, что ее глаза жаждали знать правду, выискивали на лице у Наранпы проявление конфликта или хитрости.
Из Айайюэ мог получиться замечательный союзник или опасный враг. К сожалению, она не знала женщину достаточно хорошо, чтобы сказать, была ли она первым или вторым. А сама она уже перестала доверять кому бы то ни было.
