– Я провожу тебя на встречу с Жрецом Солнца, – сказала она наконец. – Все-таки я обещала.
Казалось, это его удовлетворило.
– Не хочешь рассказать мне какую-нибудь историю?
Она зажмурилась, удивленная его просьбой.
– Нет, Серапио. – Смешок, казалось, вырвался прямо из ее ноющего сердца. – Сегодня ночью не будет никаких историй.
– Ну, ладно. Может, мне все-таки посидеть с тобой? Пока ты Поешь морю?
Она потерла обрубленный мизинец. Серапио был опасен, непостижимо привлекателен и явно целеустремленно выполнял какую-то миссию, делавшую его совершенно неприступным. «О, Ксиала, – подумала она, – скажи ему, чтобы он ушел. Скажи «нет». Скажи. «Нет»».
– Конечно. – Она опустилась на капитанскую скамью и похлопала по лавке рядом с собой. – У меня даже есть история для тебя. Про обреченную русалку и таинственного любовника, отвергающего ее. Тебе понравится. Обещаю.
Глава 27
Город Това (Утроба Койота)
325 год Солнца
(8 дней до Конвергенции)
Жители Товы обожают играть. И сильней всего эта страсть проявляется в разнообразных игорных домах в Утробе Койота и в очень популярной игре в кости под названием патол. Патол столь же популярен в Тове, как площадки для игры в мяч в Кьюколе. Сначала я думал, что это всего лишь развлечение, но мой хозяин сообщил мне, что сама игра священна и считается еще одним способом соединить землю с небесами. Я ответил, что чаще всего в нее играют, ставя на кон какао. Он категорически возражал и со всем должным терпением пытался объяснить мне философию игры, но я так и не понял его.
Отчет по заказу Семи Торговых
Правителей Кьюколы, составленный Ютиком,
путешественником из Бараха
Наранпа думала, что блондин отведет ее на балкон, где сидели главы преступного мира, но вместо этого он повел ее все глубже в игорный дом, далеко за тот полукруг, который отмечал фасад круглого дома. Постепенно толпа редела, гонцы и запах выпивки уступили место пустым залам, запаху земли и полутьме.
По полу были расставлены освещавшие путь смоляные фонари, светившие слабо, но достаточно для того, чтобы показать, куда ступать. Дурное предчувствие только нарастало, и от этого спуск в подземелье становился только реальнее. Всплеск адреналина, выброшенного за патоловым столом, все еще гулял по ее венам, но от этого она лишь сильнее чувствала усталость и дезориентацию и пугалась каждой тени. Дорога шла вниз, уводя их все глубже, в самое сердце Утробы.
Мужчина один раз оглянулся через плечо, чтобы проверить, как она, и Наранпа успокаивающе кивнула ему, но проводник уже отвернулся, а она поймала себя на том, что ей не хватает воздуха.
«Дыши, как житель Засушливых Земель, увещевала она себя. Здесь, так глубоко в горе, меньше воздуха, так что перестань глотать его, как испорченный Созданный Небесами. Ты уже успела все позабыть Нара?»
– Долго еще? – наконец спросила она тонким голосом.
– Недолго еще.
Она заставила себя сосредоточиться и представить маршрут, по которому они идут, – как сотни раз делала это в детстве, но тогда она действовала инстинктивно, а сейчас это было очень трудно. Вскоре она уже не помнила, откуда они пришли, и была совершенно уверена, что самостоятельно не сможет найти дорогу назад.
«Это нарочно, – подумала она, – чтобы запугать меня. Напомнить мне, что здесь у меня нет никакой власти. Что это место больше мне не принадлежит».
Они резко остановились.
– Сюда, – скомандовал блондин.
Она вгляделась в темноту.
– Куда?
Он жестом подозвал ее вперед, но она не могла понять, куда идти, пока не посмотрела вниз.
Они стояли на краю ямы, из которой торчала лестница, выступавшая за край почти на уровень коленей, и, чтобы дотянуться до ее узких деревянных опор, нужно было сесть, свесив ноги, и протянуть руку вперед, почти падая в яму.
– Ты хочешь, чтобы я туда полезла? – недоверчиво спросила она.
Мужчина кивнул.
– Может, есть другой способ? – она вспомнила, как карабкалась по стенам башни. Она очень устала после всех этих похождений по Утробе, и ей было страшно представить, как она будет вновь взбираться на эту стену по возвращении.
– Мне поручено сказать, что настоящая Нара может пролезть куда угодно.
Она рассмеялась лающим смехом.
– Это было двадцать лет назад, – запротестовала она.
– Двадцать три, – раздался голос, такой громкий и ясный, что она могла поклясться, что говоривший стоял рядом. – Спускайся вниз, сестра.
– Денаочи?
– Ты потратила столько усилий, чтобы найти меня. – В голосе брата звучал смех. – Что для тебя значат еще несколько шагов?
Она оглянулась на своего проводника, но лицо его было непреклонно.
Игра. Денаочи играл с ней в какую-то игру. Отлично. Она сыграет.
Наранпа села, поморщившись от того, как трудно было опуститься на пол, сохраняя чувство собственного достоинства. Она позволила себе упасть вперед и вцепилась в шесты, но при этом начала падать слишком быстро и, выругавшись, врезалась всем телом в лестницу. Сопротивляясь, она наконец смогла поставить ногу на ступеньку. Потом и вторую. Узкие перекладины неприятно впивались в ноги, а ее скалолазные ботинки не давали никакой защиты.
Дорога оказался короче, чем она ожидала – всего шесть ступенек вниз, в темноту. Будь Наранпа немного выше, протяни она руку – и могла бы дотянуться до стоящего над ее головой блондина. Справа виднелся туннель, вход в который был достаточно высоким, чтобы ей не пришлосьбы пригибаться, но только ей – большинству пришлось бы склонить голову, а может, и согнуть спину, чтобы войти. «Он заставляет посетителей приходить униженными», – подумала она.
Она направилась по коридору, но тот, как и спуск, оказался довольно коротким, и вскоре она оказалась в огромном помещении, которое явно было больше, чем многие комнаты в Утробе, и уж точно больше, чем двухкомнатный, расположенный в пещере дом, в котором она выросла. В обе стороны было шагов двадцать, и свисавшие с потолка высоко над головой смоляные лампы давали мягкий свет. По меркам Утробы помещение было просторным и хорошо освещенным, но поскольку привычки Наранпы среди Созданных Небесами изменились, комната казалась ей маленькой и вызывала клаустрофобию. В центре находился большой стол, служивший для письма, а за ним – привезенный с чужбины стул с высокой спинкой. Впереди стояла сделанная в тованском стиле скамья для гостей. Она скорее почувствовала, чем увидела, что в дальнем углу комнаты на полу сидит кто-то, скрытый в тени, какой-то наблюдатель, а может, и охранник. Впрочем, у нее не было времени задумываться об этом, поскольку ее младший брат, а сидевший за столом мужчина мог быть только им, поприветствовал ее.
