Я взглянула на Бинто. Мальчик изобразил храбрую улыбку, хотя я видела, что он весь дрожит. Жестом Бинто сказал:
– Всё будет хорошо, Добрая Собака.
Отлично. Теперь девятилетний ребёнок, за которым гонится толпа безумных монахинь, вынужден поднимать мне настроение.
Мокрая морда Квадлопо ткнулась мне в спину, призывая поторопиться. Но даже в таком темпе конь то и дело оскальзывался на крошащемся сланце.
«Просто двигайся дальше, – сказала я себе. – Не обращай внимания на шипящих монашек позади и предполагаемого маньяка-убийцу впереди».
В какой-то мере я даже хотела, чтобы Рози сбросила маску и накинулась на меня. Напала со своим полумесяцем или попробовала столкнуть со скалы. Давайте-ка откроем карты и узнаем, чья арта эрес лучше.
В твоих фантазиях, Фериус. Она уделает тебя даже с закрытыми глазами, привязанная за обе руки к ветке дерева.
Этот факт был единственным аргументом против того, что Рози и есть Странница. Хотя… Хотя, возможно, ей требуется добровольное сотрудничество Бинто. Он был смелым парнем – Рози уже имела возможность это понять. Смелым и таким упрямым, что Квадлопо в сравнении с ним – сама покорность. Если Бинто узнает, что Рози убила меня, он никогда не станет помогать ей с этими так называемыми «базисами», которые, по мнению настоятельниц, были ключом к реализации замысла Странницы.
С другой стороны, если я умру – скажем, если меня разорвут обезумевшие монахини – Бинто останется совсем один в этом мире. И к кому как не к Рози он обратится за помощью?..
Более хитрый человек, чем я, мог бы скрыть свои подозрения. Вероятно, даже попробовал бы усыпить бдительность противника, внушив ему ложное ощущение безопасности. Но раздражение и страх со временем могут превратиться в своего рода безумие.
– Эй, Рози, – окликнула я.
Она продолжала идти в том же темпе, глядя прямо перед собой.
– Ну, что на этот раз? Я не предупредила о камушке, застрявшем в твоём ботинке?
– Когда эти монахини догонят нас… Если я хоть на миг заподозрю, что они не пытаются тебя убить, я проткну тебе сердце шпагой и сброшу со скалы, чтобы смягчить своё собственное приземление.
Похоже, Рози не сочла угрозу достойной ответа и просто пошла дальше. Вскоре они с Кусакой исчезли за поворотом.
Бинто похлопал меня по руке.
– О чём вы говорили с Рози?
– Да так, ничего важного. А что?
– Просто у тебя было такое лицо… какое ты делаешь, когда собираешься совершить глупость.
В его словах был смысл. Какой прок затевать драку с Рози? Даже без стаи сумасшедших монашек на хвосте мои шансы её победить лежат где-то между «Так вот каково это – быть сброшенным со скалы» и «Ой, перестань бить меня по лицу моей же отрубленной рукой».
Бинто всё ещё смотрел на меня снизу вверх.
– Ты ошибаешься, малыш, – сказала я. – Такое лицо я делаю, когда разрабатываю невероятно смелый план нашего спасения.
– В самом деле? – спросил он.
Этот девятилетний мальчик мог задать вопрос о жизни и смерти, просто щёлкнув двумя пальцами и повернув кисть на пол-оборота по часовой стрелке, а потом против часовой стрелки.
Я притворилась, что ничего не заметила и полностью сосредоточена на Квадлопо, обходя с ним крутой поворот. Бинто попытался подать мне знак во второй раз, но, когда мы обогнули выступ, у нас появились более насущные проблемы.
Уступ впереди расширялся, и это значило, что можно ускорить шаг. Вот только Рози стояла спиной ко мне, преграждая путь.
– В чём дело? – спросила я.
Она обернулась. Я увидела её спокойный пристальный взгляд. Тёмные глаза – такие тёплые и красивые – только подчёркивали холодность, скрытую в глубине. Я бы сказала, что Рози надоело ждать и она хочет сделать свой ход.
– Мне жаль, Фериус Перфекс, – сказала она. И впервые с тех пор как мы встретились, в её голосе почти прозвучало сочувствие. – Мы достигли конца твоего пути.
Глава 25
Выбор
Энна однажды сказала мне, что недостаточно овладеть семью талантами аргоси. Арта локвит, арта эрес, арта туко и прочие – всё это способы увидеть мир вокруг вас. Каждое из искусств предлагает идеи и возможности, но в то же время они сужают ваш кругозор. Аргоси, который надеется преодолеть все жизненные невзгоды, должен научиться видеть через все семь линз одновременно – и с совершеннейшей ясностью.
Я? Я едва ли была достаточно хороша, чтобы использовать хоть одну за раз. Теперь это стало проблемой, поскольку мне предстояло принять несколько трудных решений.
– Послушай, – сказала Рози. – Ты слышишь, как они приближаются?
До сих пор она не сделала ни одного движения, поэтому я тоже не шевелилась. Нас разделяло пять ярдов. Достаточно, чтобы успеть выхватить шпагу, прежде чем Рози доберётся до меня. К сожалению, с пяти ярдов так же легко можно метнуть сдвоенный полумесяц мне в грудь, прежде чем я доберусь до неё.
– Я не люблю шипение, – ответила я, – поэтому стараюсь не обращать на него внимания.
– Слушай внимательнее.
Это какая-то хитрость? Есть ли шанс, что если я уделю больше внимания шипению, то услышу стихи, которые пытаются произнести монахини – и стану жертвой Алого Крика? Проблема с тем, чтобы не слушать что-то, заключается в том, что в итоге вы как раз-таки начинаете слушать.
Так или иначе, всё, что я слышала – беспрестанное гудящее шипение… О! Кто-то повозился в грязи, царапая землю. Потом эти звуки стихли.
– Одна монахиня только что поскользнулась и свалилась со скалы, – сказала я.
Рози кивнула.
– Несколько человек упали за последние пару часов, но они всё равно идут, не снижая скорости. Разум покинул их.
– И не поспоришь, Рози. Но я думала, тот факт, что монашки откусили себе языки, уже доказывает, что они не вполне здраво мыслят.
– Но всё-таки они идут за нами. Почему?
Может, потому что ты приказала им это сделать?
Рози пока ни на шаг не приблизилась ко мне, и я подумала, что разгадала её план. Он наверняка состоял в том, чтобы задержать меня, пока монахини не догонят нас и не сделают всю грязную работу.
– Бинто? – жестом сказала я.
Он придвинулся ближе. Краем глаза я видела, как он рисует пальцами ответ:
– Да, Добрая Собака?
– Если я умру, больше не верь ничему, что говорит Рози.
Он колебался мгновение. Потом сказал:
– А с чего ты решила, что я раньше ей верил?
Несмотря на темноту, Рози, должно быть, разглядела наши жесты. Она слегка усмехнулась.
– Вот мы и добрались до корня проблемы.
