Наконец, когда всё это было сделано и внутри меня ничего не осталось, я вышла. Как раз в этот момент, в свете заходящего солнца, рубиновые пески расцвели передо мной, как поле сверкающих роз. Я упивалась этой красотой, хотя у нее был привкус яда. Но я напомнила себе, что никакого яда нет, и отправилась в путь – к следующему храму.
Он был худшим из всех.
Глава 41
Вестник
Тринадцать дней Странница дала нам, чтобы разыскать её на границе земель джен-теп. Здесь она либо выпустит чуму, специально созданную, чтобы с хирургической точностью ликвидировать народ магов, либо обрушит на мир заразу, которая грубо и жестоко уничтожит умы и души всех живых людей на континенте.
По пути Странница позаботилась, чтобы мы увидели признаки явного усовершенствования Алых Виршей.
В тринадцатом храме Рози оставила мне маленького мальчика – едва старше Бинто – привязанного к одной из скамеек. Ещё двенадцать детских трупов валялись на полу. Выживший мальчик плакал и спрашивал, почему ему нельзя пойти домой. В нём не было ничего, наводившего на мысль об Алом Крике – просто потерянная душа, умоляющая меня о помощи. На сей раз – никакой записки. Думаю, Рози верила, что моя арта превис способна распознать правду.
Мальчик был в путах, хотя у него явно недоставало сил, чтобы представлять хоть какую-то физическую угрозу. И он не стал выкрикивать Алые Вирши, как только увидел меня. Он просто сидел, привязанный к каменной скамье, и спрашивал, не отвезу ли я его домой, в деревню.
– Пожалуйста, мэм, – сказал он с неуклюжей вежливостью ребёнка. – Мои мама и папа не знают, где я. Я не видел их уже несколько дней. Та леди, она забрала меня, пока я спал, привезла сюда и…
– Тише-тише, – сказала я успокаивающе, насколько позволял мой хриплый голос. – Теперь всё в порядке.
Мальчик шмыгнул носом и посмотрел на меня.
– Вы не могли бы развязать меня, мэм? Пожалуйста. Я буду хорошо себя вести, честное слово. Я никогда в жизни никому не причинил вреда.
Я заставила себя подойти ближе, чем мне хотелось бы, и опустилась перед мальчиком на колени.
– Я тебе верю.
– Тогда вы меня развяжете? Мне нужно домой.
– Как тебя зовут? – спросила я.
На мгновение мальчик растерялся, словно я попросила его пересчитать все песчинки в пустыне.
– Я… я что-то не припоминаю, мэм.
– А как зовут твою маму?
– Лорида, мэм. Лорида Риверс. Она городской кузнец.
– А папа?
– Минзер Риверс, мэм. Он повар. Лучший в Семи Песках.
– У тебя есть братья или сёстры?
Мальчик кивнул.
– Дреман, Тьюлис – мы зовём её Тюльпанчик, в шутку, – и Кови. Она ещё совсем малышка.
– Красивые имена, – сказала я и взъерошила ему волосы. – Может, теперь припомнишь своё?
Он покачал головой.
– Старайся изо всех сил.
Мальчик так и сделал – он прищурился, нахмурил брови и закусил нижнюю губу.
– Я не помню. Мне больно, когда я об этом думаю. Вы не можете просто развязать меня?
– Через секунду, – ответила я. – Я хочу узнать твоё имя. Это важно.
Он разочарованно посмотрел на меня и сказал:
– Почему бы вам тогда не назвать своё?
– Меня зовут Фериус Пер… – Я осеклась. Если я хочу выяснить правду, нужно дать мальчику другой ответ. – Я Идущая Тропой Шипов и Роз.
Напряжение разом исчезло с испуганного лица мальчика, и он улыбнулся мне.
– О, теперь я вспомнил! Меня зовут Яриша Фаль. Яриша Фаль! – Он с недоумённым видом наклонил голову. – Странно. Теперь, когда я думаю об этом… разве у меня не должна быть та же фамилия, что и у мамы с папой?
Я сдвинула каштановые волосы с его лба.
– Может, так оно и есть? Может, у тебя другое имя, но ты просто забыл его?
Мальчик так энергично затряс головой, что капли пота попали мне на губы и подбородок.
– Нет, мэм. Это моё имя. Яриша Фаль. Другого у меня нету.
Вот и сообщение, которое Пента Корвус оставила Рози, а она, в свою очередь, оставила мне. Доказательство того, что Странница снова улучшила Алые Вирши. Теперь она могла давать жертвам более сложные приказы и даже маскировать их безумие, пока не придёт время выпустить его на волю. Она уже не довольствовалась тем, что бросала бомбы в мирные селения; теперь Пента могла делать запалы – столько, сколько нужно – чтобы взрывы происходили именно тогда, когда она хотела, точечно поражая цели. Вот почему она заставила мальчика забыть своё имя и взять другое.
Яриша Фаль.
Детоубийца.
– Так вы теперь можете развязать меня, мэм? – снова спросил он, отчаянно извиваясь в путах. – Я скучаю по своей семье, особенно по брату и сёстрам. Я должен увидеть их, правда.
Я кивнула и проглотила рыдание, грозящее вот-вот вырваться из горла.
– Разве я не сказала? Я привезла их сюда. Они ждут снаружи.
– Честно?
Меня затошнило, но даже сейчас я хотела знать наверняка. Я должна была увидеть, действительно ли Странница способна на такое.
Я поднялась на ноги и подошла к мальчику. Встала позади него, положив руки ему на плечи, и крикнула в сторону открытой двери:
– Дреман! Тьюлис! Кови! Вы можете войти!
Снова обернувшись к мальчику, я увидела на его лице улыбку чистой радости. Она была наполнена искренней невинностью, и стало ясно: мальчик даже не подозревает, что слова, которые он выкрикивает во всю глотку, – это не имена его сестёр и брата.
– Быстротечность! Дал-джебир! Тю! Зорбесо! Гниль! Мордаж! Похоть! Хо. Хей. Ха. Возлюбленная! Возлю…
Я убрала руку с его головы. Последнее слово замерло шёпотом на губах, и последний вздох вырвался из горла мальчика, когда я сломала ему шею. Его голова откинулась на каменную скамью. Он выглядел счастливым.
На этот раз плакать было труднее. Я даже не уверена, что плакала искренне. Может, всё, на что я способна – это заставлять себя притворяться? Притворяться человеком, потому что больше мне ничего не оставалось.
Интересно, где сейчас Рози? И помогает ли присутствие Бинто держать себя в руках?
Все эти извращения, оставленные Странницей, были особой формой Алых Виршей, предназначенных для её тейзана – её бывшей возлюбленной и наставницы поневоле. Пента Корвус искривляла Тропу Шипов и Роз, направляя её к безумию.
Рози, со своей стороны, переложила эти последние убийства на меня, пытаясь сохранить хоть какую-то часть собственного рассудка и, одновременно, заставляя меня уподобиться ей. Стать энрахо – антиподом аргоси, последователем Пути Семян, Пути Огня, Пути Ропота и, прежде всего, Пути Упадка. Ходячим осквернением всего, чему Дюррал и Энна пытались меня научить.
