– Я понимаю, мама, – наконец сказала я. – Знаю.
– Хорошо. – Голос Энны был уверенным и твёрдым. Он потёк по моему позвоночнику, как расплавленное железо, придавая мне сил. – А теперь иди и сделай то, что должно быть сделано, дочь. Недостаточно пройти Путём Воды, или Ветра, или Грома, или Камня. Ты должна следовать Путём самого Аргоси. Проложить его сквозь всю эту ненависть и безумие. Пройти собственным путём, Фериус. Своим. Не моим, не путём Дюррала, или Пенты Корвус, или чьим-то ещё. Своим.
– Я не знаю, смогу ли, мама, но клянусь: я сделаю всё, что в моих силах. Я ни за что тебя не подведу.
Лицо Энны стало суровым.
– Ты Фериус Перфекс? Да или нет?
– Да, – сказала я, хотя совершенно этого не чувствовала.
– Тогда ты уже стала тем, что мне нужно. Тем, что я хотела увидеть в дочери. Хотя аргоси не дают клятв, я клянусь в этом всем живым и мёртвым и всем, что между ними. Моя Фериус Перфекс – именно то, что нужно этому миру. – Энна наклонилась и поцеловала меня в обе щеки поочерёдно. – И вдобавок она красавица.
Она начала отворачиваться, готовясь уйти, но остановилась.
– О, чуть не забыла.
Без предупреждения Энна развернулась и ударила меня – так сильно, что я едва снова не потеряла сознание. Щека горела так, словно её прожгло насквозь. Прижав к ней руку, я ощутила под пальцами карту, прилипшую к коже. Взяв её, я уставилась на картинку.
Разумеется, работа Энны. Чёрные и красные реки плавными линиями перетекают в изображение окровавленной шпаги, сделанной из шипа. Дисгармония. Карта долга.
– Мама?..
Я наблюдала, как она ухватилась за седло коричневого жеребца и, поднатужившись, забралась ему на спину. Затем Энна погрозила мне пальцем.
– Это за то, что проткнула маме лёгкое своей шпагой, Фериус Перфекс.
Она тронула поводья, разворачивая своего коня, и направилась прочь от храма.
– Самый непослушный ребёнок, какого я встречала, – пробормотала Энна, уезжая вдаль.
Я осталась стоять – в компании коня, которому я не нравилась. Меня окружали мертвецы, и я знала, что скоро стану одной из них, если не найду какое-нибудь чудо, способное помочь мне победить Пенту Корвус. Женщину, с которой, по словам самой Энны, не мог столкнуться никто из аргоси.
Из глаз текли слёзы, а рука потирала щёку, до сих пор пылавшую как тысяча преисподних.
И я смеялась. Смеялась оглушительно. Так, что поневоле забеспокоились: не рухнули бы каменные стены храма, сотрясённые громом её любви.
Арта валар
Бесшабашность
Даже сами аргоси порой отвергают арта валар, считая её самым слабым из всех семи талантов. Какая польза от бесшабашности, если защита, смекалка, проницательность, обаяние и стойкость уже потерпели неудачу?
Тем не менее, некоторые из нас отвечают: когда всё пропало, есть большая разница между тем, кто покоряется смерти, и тем, кто ухмыляется ей в лицо, готовясь к последнему, глупому, безнадёжному бою. Очень большая разница.
Глава 44
Вещи, которые мы отпускаем
Я всю ночь ехала на спине Квадлопо. Шорох его копыт по рыхлому рубиновому песку погружал меня в глубокий сон, прерываемый моментами внезапной паники, когда я пугалась, что он мог свернуть с тропинки и направиться домой, в тёплый уютный амбар, набитый вкусным дорогим зерном. Определённо, Дюррал избаловал своего коня.
«А так ли это плохо? – сонно подумала я. – Я могла бы прокрасться в свою старую комнату и забраться в постель. И к тому времени, когда я проснусь – через месяц или два – кто-нибудь другой уже решит за меня все проблемы».
Дюррал постучится в мою дверь, как будто ничего не случилось, и простит меня, не сказав этого вслух. Он усадит меня завтракать и заодно попотчует очередной порцией философии приграничья, которую успел выдумать.
– Вот что я могу сказать об этой жизни, малышка: она похожа на апельсин.
– Как так, папуль?
– Ну, апельсин оранжевый и снаружи, и внутри.
– Что, чёрт возьми, ты имеешь в виду?
– Кто знает? Когда поймёшь это, тейзан, непременно объясни и мне тоже.
Я проснулась от собственного смеха. Открыв глаза, я увидела, что сквозь пелену ночи пробивается рассвет. Квадлопо не свернул с разрушенной дороги, которая вела от последнего храма Семи Песков в сторону Оатаса Джен-Ксан. Хотя Квадлопо относился ко мне с высокомерным презрением (ну, и ко всем прочим, кроме Дюррала), он был конём-аргоси, если такое вообще возможно. Он знал Путь, по которому надо идти. Даже если постоянно ныл и жаловался на это.
– Ну-ну, – сказала я, когда Квадлопо фыркнул от обиды. Или, может, от чего-то ещё. – Думаю, ещё пара миль. Оттуда мы пройдём несколько шагов по Пути Грома, выбьем из Странницы всё дерьмо, спасём Бинто и Роз…
Квадлопо заржал, сердито тряся своей огромной головой.
– Ладно-ладно. Сначала мы её немного поколотим за то, что обожгла тебя. Хотя… Я думаю, следует задаться вопросом: может быть, она знала, что если напугает тебя таким образом, то ты побежишь домой? Если б ты не привёл Энну, она не помогла бы мне увидеть свой путь. И тогда я бы до сих пор валялась на храмовой лестнице, ожидая смерти, верно?
Конь ничего не ответил. Не фыркнул, не покачал головой. Возможно, потому что ненавидел ошибаться так же сильно, как и я. Или мне хотелось так думать. Впрочем, скорее всего его гробовое молчание было связано с фигурой, сидящей посреди дороги ярдах в пятидесяти впереди.
Было ещё слишком далеко, чтобы разглядеть хоть что-то кроме смутного силуэта. Впрочем, эта поза со скрещенными ногами не оставляла сомнений. Рози ждала нас. Она отдала Бинто Страннице и теперь караулит меня – на случай, если я попытаюсь вмешаться.
– Тпру, парень, – сказала я Квадлопо и остановила его, не приближаясь вплотную к Рози.
Кажется, конь был не слишком этим доволен.
– Сначала Путь Воды, помнишь?
Я соскользнула с седла и вынула шпагу. Сделала несколько шагов вперёд и на мгновение опустилась на колени, чтобы собраться с мыслями.
Дюррал любит говорить, что есть тысяча способов проиграть бой, но самый распространённый – это отсутствие веской причины его выиграть.
Развлекаешься, устроив драку с пьяницей в баре? Какая человеческая душа может получать удовольствие от такого непотребства?
Ссоришься из-за денег? Земли? Любовницы?.. Конечно, в глубине души каждый из нас понимает, что такие битвы не достойны наших кулаков и наших сердец. Тем не менее, даже неизбежные конфликты, которые вы могли бы счесть благородными (ну, если предположить, что в раздирании плоти и ломании костей вообще есть какое-то благородство), часто заканчиваются поражением, потому что за всеми этими ударами руками и ногами легко забыть о своей цели.
