Сначала всё шло гладко. Штурмующий отряд связался с нашим для координации действий. Мы отмечали цели, они их ликвидировали. Уже тогда из всего их отряда я выделила одну женщину, её называли Третья. Она... как бы это сказать... Она была очень энергичной. Буквально излучала энергию в окружающий мир. Её энергетика заражала и вдохновляла. За ней хотелось следовать, но она не была командиром того отряда.
В тот момент она меня очень впечатлила. До этого всё было легко, слишком уж легко. А затем их отряд проник в главное здание противника и там-то всё и случилось. Их окружили, отрезали путь к отступлению, и уничтожили. В один миг расстреляли целый отряд. Мы даже опомниться не успели, всё произошло настолько быстро. Нас отправили вслед за ними для доведения операции до конца, и мы воочию увидели ту страшную бойню, что там произошла.
Эта женщина, Третья, даже в момент смерти сохранила улыбку на лице. Она не боялась смерти, она лишь хотела сделать мир чуточку безопаснее. Но об этом я узнала позднее от своего командира. Как оказалось, судьба сыграла с Третьей злую шутку. Её муж погиб во время террористического нападения на торговый центр. Она осталась одна с только-только родившейся дочкой на руках. Женщина сильно горевала по мужу и пришла к единственному, по её мнению, правильному варианту — она записалась в добровольческую армию, а дочку оставила на попечительство своей младшей сестре. Она хотела защищать невинных людей от таких же тварей, которые убили её мужа.
В армии Третья и в самом деле смогла сделать многое. Она освобождала заложников, занималась разминированием взрывных устройств, проводила переговоры с террористами. После чего её и позвали в тот самый спецотряд, который мы должны были подстраховывать.
Это была поистине потрясающая женщина, которая принесла в этот мир много добра. Я восхищаюсь ею по сей день и стараюсь быть на неё похожей. — Феникс ненадолго задумалась о чём-то своём, а затем вновь заговорила: — Когда мы нашли её среди множества убитых противников, она сжимала в руке фотографию её семьи. Я до сих пор отчётливо помню то изображение. Ты повзрослела, Мишель, сильно повзрослела. Но твои глаза остались точь-в-точь как у твоей мамы. А вот нос папин, — с улыбкой добавила она.
Нужно ли говорить, как сильно поразили Мишель эти слова. Тётя мало что рассказывала ей об её родителях. Единственную выцветшую фотографию её семьи девушка бережно хранила в самом защищённом месте, доставая её лишь в те моменте, когда на душе было очень тяжело, а рядом никого не было. Настолько она была важна. И теперь, узнать какие-то подробности о своей матери было для Мишель подобно снежной лавине, прокатившейся по её внутреннему миру и вырвавшейся наружу в виде слёз.
Это были слёзы благодарности, слёзы радости, слёзы глубокой печали. Множество чувств разрывали девушку изнутри, и она не могла с ними справиться.
Феникс по-матерински обняла Мишель одной рукой. Долгое время в комнате было тихо. Слышались лишь редкие всхлипы.
— Спасибо, — тихо поблагодарила Мишель за рассказ.
— Ты должна была знать, — ответила Феникс. — Не вини свою маму. Возможно, она поступила неправильно, оставив тебя одну, но осуждать её я не стану. Просто она избрала для себя другой путь. И что бы ты не думала, она очень тебя любила. Это видно даже по той записи, что она оставила на обратной стороне фотографии.
— Я знаю, — всхлипнула Мишель, вытирая с щёк не останавливающиеся слёзы.
— Ой, — вдруг встрепенулась Феникс и прислушалась к собственным ощущениям. — Ну-ка, ну-ка... Да, всё верно. Наши маленькие нанитики заработали.
— Это значит?..
— Да, скоро Арина поправится. И с Артёмом тоже всё хорошо, его показатели стабильные.
— Это... Это очень хорошо. Спасибо вам огромное! — Мишель крепко обняла собеседницу.
— Ой, да будет тебе. Ну всё, давай успокаивайся. А то вдруг тебя Мираж в таком виде застанет, она тебя до конца жизни подкалывать будет.
— Ладно, — улыбнулась девушка, вытирая глаза. — Я тогда пойду тёте сообщу обо всём, она просила.
— Да, конечно, давай. А ещё тут немного посижу, сил наберусь.
— Ага. Я скоро вернусь. Принесу ещё фруктов.
Мишель покинула комнату. В тот же момент около противоположной стены появилась черноволосая женщина.
— А ведь я всё видела, — сухо проговорила она. — Но девчонка и так многого натерпелась, так что... Скажем так, ты слишком уж дурного обо мне мнения. И вообще, пошла я отсюда. Чувствуется мне, скоро клюнет рыбка на живца. А ты сама знаешь, какая у меня интуиция неадекватная. Ну, бывай.
Она оттолкнулась от стены и исчезла. Так же внезапно, как появилась. Мираж, что ещё тут сказать.
***
А теперь краткая, слегка отстранённая от всего этого история.
Изабель Ивановна Голубева была самой обычной женщиной. Разве что из-за имени её часто дразнили в младшем возрасте.
У неё не было ни друзей, ни семьи, поэтому она решила отпраздновать своё тридцатилетие в Рекриптуме. Но и там всё шло наперекосяк из-за нападения мутантов; было как-то не до праздника. А после этого, вишенкой на торте именинницы оказалось полное отключение всего электричества.
Повинуясь зову общественных упаднических настроений, Изабель покинула квартиру и затарилась провиантом на пару недель вперёд. После чего вернулась домой, закрылась на три засова, и стала ожидать дальнейшего развития событий.
Прошли сутки, но ничего не изменилось. Лишь народ стал злее и всё активнее кричал под окнами.
От скуки Изабель взялась за старые запылившиеся книжки. Увлеклась, даже зачиталась каким-то любовным романом, хрустя сухариками со сметаной и зеленью, как вдруг в дверь постучали.
Женщина подскочила от испуга и начала прислушиваться.
В дверь снова постучали, теперь уже сильнее.
— К-кто там? — боязливо спросила Изабель, подходя к двери и прижимая к груди книгу.
Почему-то она не решалась посмотреть в глазок.
— Это тут проживает некая... Копеечка? — раздался усмехающийся мужской бас.
— К-какая Копеечка? Не знаю такой, — в ужасе сглотнула женщина.
— Да конечно. Открывай давай, пока мы дверь вместе с тобой не вынесли.
Женщина выронила книжку и бросилась к телефону, чтобы звонить в полицию, но он, зараза, не включился.
Изабель охватила паника. Она судорожно бегала глазами по комнате, но не могла ничего придумать.
В дверь постучали вновь. Ещё громче.
— Чёрт, чёрт! — прошипела женщина.
Она бросилась к окну звать на помощь. Долго кричала, но никто так и не откликнулся: все были заняты своими собственными проблемами.
Этаж пятый, не спрыгнуть.
Дверь в квартире была старая, да и замок давно уже шатался. Починить-то некому. Потому уже после пары сильных ударов дверь прощально хрустнула и раскрылась.
