Трое молодых мужчин, державшихся от всех особняком. Хорошо одетые, крепкие, с цепкими, внимательными взглядами. Они сканировали зал словно радарами, явно кого-то высматривая. Дверь открылась, и в зал вошел пожилой мужчина, в сопровождении молодой девушки. За ними вошли еще двое, явно слуги. Мужчина осмотрелся и, заметив стол, за которым сидели парень с полковником, направился в их сторону.
Елисей чуть слышно кашлянул, привлекая внимание контрразведчика к подходившему дворянину. Полковник, задумавшись, едва заметно вздрогнул и, вскинув взгляд, чуть подобрался.
– Добрый вечер, сударь, вы позволите присоединиться к вам за столом? – вежливо поинтересовался мужчина.
– Сделайте одолжение, – проявил полковник любезность.
Мужчина помог девушке присесть и, усевшись сам, представился:
– Кокорин, Модест Петрович, из дворян. Моя племянница, Елена Ивановна.
– Полковник Тимофеев, Александр Савич. А этот молодой человек, Елисей, директор школы пластунов, – без улыбки представил контрразведчик парня, но в глазах его бесенята так и проскакивали.
– Директор? – явно растерялся Модест Петрович. – Шутить изволите, сударь? По-моему, молодой человек слишком юн для такого чина.
– Отнюдь, сударь. Чин сей он получил за свои дела, направленные на благо государства. На то и бумаги соответствующие имеются, – с достоинством отозвался полковник. – Но уж если вы так настаивать изволите, готов дать вам в том свое слово офицера.
– Господь с вами, сударь, – всполошился Модест Петрович, не ожидавший такой реакции офицера. – Я и не думал сомневаться. Просто он и вправду слишком юн.
– Возраст – это недостаток, который с годами проходит, – не удержавшись, фыркнул Елисей, снова наполняя свой стакан чаем.
– Приношу свои извинения, молодой человек, – склонил Кокорин голову. – Видит бог, и в мыслях не держал вас обидеть.
– Я не в обиде, – улыбнулся Елисей одними губами. – Тем более что вы правы. Я действительно слишком молод для такой должности. Но так уж сложилось, что никого старше просто не нашлось.
Отвечая, Елисей краем глаза продолжал наблюдать за непонятной троицей. Те явно возбудились, когда в зал вошли Кокорин с племянницей. Девушка за все время беседы не проронила ни слова. Но трое неизвестных не сводили с нее глаз. Дождавшись, когда полковник закончит ужин, Елисей поднялся и, попрощавшись, отправился в комнату, отведенную ему, попутно попросив служанку принести в комнату воды.
Скинув амуницию, он неспешно умылся и, раздевшись до исподнего, с удовольствием растянулся на широкой кровати. Трясучий экипаж утомил его сильнее, чем долгая скачка верхом. Гомон в зале начал постепенно стихать, и вскоре наступила почти гробовая тишина, изредка нарушаемая только шагами прислуги.
* * *
Проснулся Елисей разом, словно рывком. Сев на кровати, парень пару секунд пытался понять, что произошло и что его вдруг разбудило. Убедившись, что в комнате все нормально, он осторожно поднялся и, бесшумно ступая босыми ногами по скрипучим доскам пола, подобрался к двери. Ощупав кончиками пальцев крючок на двери и убедившись, что с ним все в порядке, Елисей задумчиво хмыкнул и уже собирался вернуться в постель, когда услышал за дверью чей-то еле слышный шепот.
Кто-то так же тихо что-то проворчал в ответ, и парень понял, что это совсем не прислуга. Голоса были мужские, а на постоялом дворе служили в основном женщины. Конюха и кухонную обслугу он не считал. Там в основном были мальчишки на посылках. Подавальщицы в зале и горничные на жилом этаже к мужскому полу отношения явно не имели. Приложив ухо к двери, Елисей вслушался с происходящее в коридоре.
Судя по направлению, неизвестные толклись у двери напротив его. Кто-то осторожно переступил с ноги на ногу, заставив скрипнуть половицу. На него тут же зашикали. Потом что-то еле слышно брякнуло, и Елисей чуть заметно вздрогнул. Следом за этим звуком раздался звук взводимого курка. Уж этот щелчок он не перепутал бы никогда и ни с чем.
Все так же бесшумно метнувшись обратно к кровати, парень моментально запрыгнул в штаны, натянул рубашку и, парой движений намотав портянки, вбил ноги в сапоги. Надевать черкеску и папаху Елисей не стал. Не до того было. Выхватив из кобур оба револьвера, парень осторожно вернулся к дверям и, придерживая ее за ручку, аккуратно снял с петли крючок.
Постояв с минуту и убедившись, что в коридоре все стихло, парень медленно, по миллиметру, приоткрыл свою дверь и, выглянув в образовавшуюся щель, убедился в своих догадках. Неизвестные проникли в нужный им номер, старательно прикрыв за собой дверь. Но, не удерживаемая крючком, она слегка приоткрылась. Именно эту вертикальную полосу Елисей и рассмотрел на фоне чернильной темноты коридора.
Сунув револьверы за спину, парень выбрался в коридор и присел под стеной рядом с дверью комнаты, куда проникли неизвестные. Устраивать пальбу с непонятным противником Елисей не собирался. Слишком многое пока было непонятно. Но и стоять в стороне он не собирался. Уж слишком все было подозрительно. Наконец, шебуршание в комнате стихло, и дверь распахнулась. Из комнаты высунулась мужская физиономия и, быстро оглядевшись, втянулась обратно.
После этого дверь открыли нараспашку и в коридор осторожно вышли двое, неся что-то продолговатое, завернутое в одеяла. Третий неизвестный, выйдя следом, принялся аккуратно запирать дверь обратно. Плавно выпрямившись, Елисей выхватил оба револьвера и негромко скомандовал:
– А ну замерли, варнаки.
Орать в данной ситуации было не обязательно. Едва услышав его голос, вся троица дружно вздрогнула и замерла в нелепых позах, словно в стоп-кадре. Шумно выдохнув, запиравший дверь мужик медленно повернул голову в сторону парня и, громко сглотнув, прохрипел:
– Не лез бы ты в это дело, мил человек. Спать ступай, здоровее будешь.
– Пасть захлопни и на пол ложись, – зарычал в ответ Елисей, взводя курки сразу на обоих револьверах.
– Пожалеешь ведь, парень, – не унимался неизвестный, даже не делая попытки выполнить команду.
Вместо ответа Елисей ткнул стволом левого револьвера в ребра ближайшему несуну и, чуть довернув правую руку, нажал на спуск. Срез ствола оказался прямо напротив его уха. Грохнул выстрел, и мужик, испуганно вскрикнув, повалился на пол.
– Теперь вы двое. Положили, что несете, осторожно на пол и сами мордами вниз. Кто хоть пальцем лишний раз шевельнет, башку разнесу, – еще громче зарычал Елисей, сам едва не оглохнув от выстрела.
В комнатах послышались голоса, а по лестнице застучали шаги. Стены коридора осветились дрожащими сполохами свечных фонарей. В коридор выбежали казаки с оружием в руках. Рассмотрев стоящего над тремя мужиками парня, они удивленно переглянулись и, быстро упаковав всех лежащих, вздернули их на ноги. Елисей, убирая револьверы за пояс, огляделся и, кивнув на дверь, сообщил:
– Они из этой комнаты вышли. Гляньте, что там.
Кивнув, десятник жестом отправил двух подчиненных в комнату. Казаки, быстро проскользнув в помещение, спустя минуту вернулись обратно и, смущенно усмехаясь, доложили:
