– Он прав, господин поручик, – не сумел промолчать комендант. – Арестовать его вы можете только после того, как поставите в известность казачий круг. Крепость, суть воинский объект, и все на его территории находящиеся подчиняются, прежде всего, военному коменданту, то бишь мне, или казачьему кругу. А уж про оружие я и говорить не стану. В зависимости от социальной принадлежности. Осмелюсь напомнить, что казаки суть сословье служилое и подчиняются только казачьему кругу.
– Хорошо, – помолчав, снова процедил поручик, бледнея еще больше. – Я не стану спрашивать, чем именно ты там занимался. Я спрошу другое. Ты все время, пока был в городе, исполнял работу для контрразведки?
– Да. А свободное время, ежели было, захаживал к гостиничной горничной. Имени, простите, не скажу. Не хочу, чтобы у нее неприятности возникли. А зачем именно, думаю, вы и так догадаетесь.
– Да, про данную женщину нам известно, – слегка расслабившись, кивнул поручик. – А что тебе известно о нападении и убийстве в доме, где проживал уголовный главарь?
– Только то, что там кого-то убили. Про то я на базаре услышал. Сказывали, что там едва ли не десяток душ народу зарезали. Да думаю, врали.
– А сам ты смог бы подобное проделать? Ведь ты пластун, и про тебя слухи ходят, что нечто подобное ты уже проделывал, – последовал новый вопрос.
– Это когда я с уголовниками воевал? – удивился Елисей.
– Не с уголовниками. С османами, – поправился поручик.
– Не сейчас, – качнул парень чубом. – От раны еще не совсем оправился. Да и времени у меня на то не было. Такие дела с кондачка не делаются. Тут много чего узнать для начала нужно.
– И что же именно? – иронично уточнил поручик, закуривая.
– Где именно дом стоит. Какой забор. Как охраняют, где награбленное хранят. Много чего, – принялся перечислять Елисей, краем глаза наблюдая, как закусила губу баронесса.
– Да ты прям воинскую операцию описываешь, – скептически хмыкнул полицейский.
– Так я служивый и есть. А ежели вы не знали, то я начальник школы пластунов, кавалер ордена Святого Георгия и Святой Анны второй степени, возведенный в дворянское достоинство личным указом его императорского величества, – отчеканил Елисей так, что поручик невольно подтянулся. – Так что извольте обращаться ко мне согласно правилам.
– Приношу свои извинения, сударь, – откашлявшись, извинился поручик. – У меня были не полные знания о вашей персоне.
– Я так и понял, – примирительно кивнул Елисей, решив не нагнетать обстановку.
– А о какой ране вы говорили? – словно случайно поинтересовался поручик.
– Стреляная рана. Получил пару месяцев назад. Крови много потерял, но выжил. Дело также вела контрразведка, – добавил парень на всякий случай.
– Я смотрю, вы с этой службой плотно сотрудничаете.
– Так в таких местах живем, – пожал Елисей плечами. – То лазутчик османский, то соглядатай британский. И все горцев на бунт мутят да подбивают.
– Значит, полковник Тимофеев о вашей ране знает? – зашел поручик с другого конца.
– Так он лично мне доктора и привозил, – усмехнулся парень.
Поручик задумался. Он явно ехал сюда с мыслью, что в два счета прижмет юного казачка к стенке и вытрясет все нужное, а тут все оказалось гораздо сложнее. И более всего ему не хотелось связываться с контрразведкой. Все эти мысли так ясно отразились на его лице, что Елисей, не удержавшись, добавил ему соли на раны.
– А с чего полиция так всполошилась? Ну порешили каторжники друг дружку, вам-то какая печаль? – спросил он, пряча усмешку.
– Не все так просто. Главарь тот, как оказалось, еще казну бандитскую содержал. Был у них кем-то вроде казначея. Вот казну-то бандитскую мы и ищем, – вздохнув, нехотя пояснил полицейский. – Когда обыск учинили, вскрылось, что несколько громких дел, где были люди убиты, с этим местом связаны. Товары в том тайнике нашлись.
«Так. Похоже, я дуриком в бандитский общак влез, – удивленно хмыкнул про себя парень. – А ведь точно. То-то там столько добра всякого разом хранили. Ладно. При любом раскладе нужно в глухую несознанку уходить. До моих схронов им никогда не добраться, а без этого вообще ничего не докажут».
– Чего вдруг замолчали, сударь? – оживился поручик.
– Думаю, с чего вдруг вы ко мне пришли, – вздохнул Елисей. – Ну, был я в городе. Но это еще не повод меня арестовывать. Про тайник бандитский и про казну их я вообще впервые от вас услышал. Так с чего вдруг вы решили такой путь проделать? – прямо спросил он, глядя поручику в глаза.
– Нам сообщили, что вы, сударь, по выучке своей могли бы нечто подобное проделать, – осторожно ответил полицейский, старательно не глядя на баронессу.
«Ах ты, сучка, – фыркнул про себя Елисей. – Ну, погоди, тварь. Я тебе это припомню. Митенька твой еще за карту не ответил. Вместе с ним будешь контрразведке на вопросы отвечать».
Помолчав, он поднялся из-за стола и, пройдясь по кабинету, ненароком коснулся шкафа, где комендант хранил карты. Заметив, как напрягся комендант, Елисей незаметно указал ему взглядом не женщину и, получив в ответ волчий оскал, понимающе усмехнулся. Вернувшись к столу, парень сложил руки на груди и, вздохнув, негромко повторил:
– Понимаю ход ваших мыслей, господин поручик, но это не моя работа. Да и не было у меня на то времени. Про рану я уже говорил. Сами понимаете, когда тебе и согнуться-то толком сложно, тут уж не до таких шуток. Но ежели не верите, то я уже сказал, где сие проверить можете.
– Я уже понял, – мрачно вздохнул поручик. – Что ж, благодарю вас за честность. Позвольте откланяться.
Поднявшись, он одернул френч и, четким движением склонив голову, повернулся к баронессе.
– Сударыня, вы отправитесь со мной или изволите задержаться?
– Боюсь, баронессе придется задержаться, – вместо женщины жестко ответил комендант. – У нас возникли к ней некоторые вопросы. А вас, поручик, не смею более задерживать.
Удивленно хмыкнув, полицейский бросил быстрый взгляд на коменданта и парня, после чего, еще раз попрощавшись, покинул кабинет. Спустя пару минут на улице звонко щелкнул хлыст и раздался топот копыт. Подойдя к окну, Елисей убедился, что карета полиции уехала. Повернувшись к коменданту, парень едва заметно кивнул и, вернувшись к столу, сел так, чтобы видеть каждое движение баронессы.
– Как прикажете это понимать, господа? – поинтересовалась та, заметно волнуясь.
– Зачем Митенька перерисовывал карты? – в лоб спросил комендант, жестко глядя ей в глаза.
– Какие карты? – делано изумилась баронесса.
– Не надо игр, сударыня. Лучше скажите правду сейчас. Иначе я буду вынужден передать вас в контрразведку, – все так же жестко ответил комендант. – В том, что Митя сделал это по вашему наущению, у нас сомнений нет. Осталось выяснить, зачем и для кого вы это сделали.
