– Ваши люди справятся с такой задачей, господин есаул?
– Так дело нехитрое. Делали уж так. Справимся, – кивнул тот, расправляя усы костяшкой пальца.
– Значит, вы, господин полковник, отправляетесь с казаками и берете на себя всю ответственность за удержание противника на месте? А мы скорым маршем идем вам на поддержку. Я правильно понял?
– С небольшим дополнением, – иронично усмехнулся контрразведчик. – Я вполне допускаю, что казаки справятся раньше, чем вы успеете подойти. Уж простите, господин полковник, но тут как получится. Не мне вам рассказывать, что военная фортуна весьма переменчива.
– Понимаю, – чуть покривившись, кивнул пехотный полковник. – Что ж, я не возражаю. Тем более что речь идет о жизни большого количества мирных обывателей. Действуйте, Александр Савич.
– Ну, действовать будут казаки, я тут скорее как наблюдатель от штаба, – четко обозначил свою роль контрразведчик.
Слушая эту пикировку, Елисей никак не мог отделаться от ощущения, что во всем этом есть что-то неправильное. Ну, каким образом, скажите на милость, контрразведка могла оказаться в регулярной части, находящейся на марше. Да к тому же еще и не просто контрразведчик, а ее региональный глава. Никого чином пониже не нашлось? Даже с учетом кадрового голода.
Совещание закончилось, и Елисей первым выскользнул из штабной палатки. Вот, кстати, еще одна глупость. На каждом привале разбивать палатку для штаба. Пустая трата времени. Особенно при нынешней погоде. Догнавший его контрразведчик, закурив, тихо проворчал:
– Доволен? Я, к слову, карьерой рискую, чтобы идею твою в жизнь воплотить.
– А вы-то с чего? – не понял Елисей.
– А сам как думаешь, почему я тут, а не в кабинете своем? – спросил полковник, развернувшись к нему всем телом.
– Не иначе среди янычар есть кто-то, кто вам весьма интересен, – высказал Елисей первое, что пришло на ум.
– Почти угадал, – одобрительно усмехнулся полковник. – Есть у них тут свои люди, и мне нужно точно знать, кто это. Потому и пришлось влезть в это дело лично.
– Опять людей не хватает? – осторожно поддел его Елисей.
– У меня четыре направления не перекрыты, – тяжело вздохнул полковник. – Уже кипу бумаги извел, прошения отсылая, чтобы толковых офицеров прислали, и все впустую. Война идет. «Учитесь своими силами управляться». Думаешь, я твоих башибузуков просто так выпрашиваю? В тебя, вон, клещом вцепился.
– Неужто все так плохо? – удивился парень.
– Сам поверить не могу, – удрученно махнул контрразведчик рукой. – Словно не война идет, а на прогулку вышли.
– А что делать станете, ежели казаки и вправду янычар вырежут? – помолчав, уточнил Елисей.
– Да и хрен с ними, – отмахнулся полковник. – Мне главное – их лазутчика найти.
– Пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что, – качнул Елисей чубом. – Его, чтобы поймать, нужно в лицо знать. И как в рубке его от других отличить? Махнет кто клинком, и привет горячий. А пуля, та вообще дура.
– Есть у меня его описание, – еле слышно прошипел полковник, глазами указывая куда-то в сторону.
Оглянувшись, Елисей увидел спешащего к ним поручика в отлично пошитом новеньком мундире со щегольскими усиками на гладко выбритом лице. Сообразив, что его заметили, поручик подошел к контрразведчику и, молодцевато козырнув, спросил:
– Ваше высокопревосходительство, прошу разрешения на участие в погоне под вашим командованием.
– А господин полковник что о том думают? – кивнул контрразведчик на штабную палатку.
– Сказали, на ваше усмотрение, – сверкнул усмешкой поручик.
– Понятно, – кивнул полковник. – Но должен вам сообщить, что вы несколько ошиблись. Командовать эскадроном будет есаул, как его прямой командир. А мы с князем в данном случае выступаем в роли его штаба. Ежели готовы принять его командование, то и обращаться придется к нему.
Улыбка поручика несколько померкла. Он явно не ожидал подобного ответа и не был готов принять командование над собой простого казака. Одно дело, выслужиться под командованием полковника контрразведчика, и совсем другое – подчиниться кому-то ниже себя сословно. Этого он принять явно не мог. Между тем полковник, оставив его думать, сделал Елисею знак следовать за собой и направился к казачьему биваку.
Найдя есаула, он быстро обрисовал ему расширенную задачу и, глядя в глаза, тихо спросил:
– Поможешь, Илья Михайлович?
– Что скажешь, княже? – вдруг повернулся есаул к Елисею.
– Господь с тобой, Илья Михайлович. Ты эскадроном командуешь, тебе и решать, – открестился парень. – Я твоими людьми командовать не стану. Твой эскадрон, тебе перед атаманом и ответ держать. Мое дело – в следах разобраться, да в случае нужды разведать, где чего.
– Благодарствую, – чуть улыбнувшись, коротко склонил голову есаул. – Что ж. В таком разе попробуем беде вашей помочь, господин полковник.
– Вот и прекрасно, – оживился контрразведчик. – Если ваши люди готовы, тогда выступаем.
– Готовы, ваше высокоблагородие. Кулеш мы только на ночевку варим, – усмехнулся есаул и, развернувшись к лагерю, громовым голосом скомандовал: – Эскадрон, по коням!
Спустя минуту все казаки уже были в седлах. Любим подвел Елисею коня и, передав поводья, проверил чембур заводных коней. Оглядев выстроившихся в походную колонну казаков, есаул привстал в стременах и, взмахнув нагайкой, скомандовал:
– Гойда, казаки!
Эскадрон тронулся с места и, взяв разгон, перешел на короткую рысь. Таким аллюром тренированные кони могли идти почти весь день. Офицеры обогнали колонну и, встав в голове, направили эскадрон в нужную сторону.
К вечеру казаки прошли примерно верст сорок, значительно сократив расстояние до ущелья. Оставив в стороне Назрань и Алагир, колонна вышла на дорогу, ведущую в само ущелье Цхинвали.
Есаул объявил привал, здраво решив, что последний переход перед столкновением с противником лучше делать днем. Обиходив коней, казаки расселись у костров, начав готовить оружие. Дорожная пыль заставляла использовать любую возможность для чистки огнестрела. Тем же самым занялся и Елисей. Получив от Любима миску кулеша, он быстро поужинал и принялся вычищать карабин.
Устроившийся рядом казачок с любопытством разглядывал части винтовки, явно пытаясь угадать, что к чему. Заметив это, Елисей чуть улыбнулся и, протирая затвор, негромко спросил:
– Сам-то чего ружье не чистишь?
– Так нет его у меня, – смутился Любим. – От батьки старое осталось, так оно уж и не стреляет почти. На три выстрела два раза осекается. Я и брать не стал. С собой шашка только, кинжал да пара пистолей. Тоже батькины.
– И кто ж тебя с таким оружием в поход отпустил? – покрутил Елисей головой.
