– Улучшил то, что у иностранца одного увидел, – выкрутился Елисей. – Еще во время осады крепости.
– То-то я смотрю, карманы знакомые, – кивнул полковник. – Вот умеешь ты из всякой мелочи толковую вещь придумать. Где шил?
– В Пятигорске. Там мастер есть, у него вся семья шитьем зарабатывает. Вот у него и себе и ребятам своим все заказываю.
– Не боишься, что кому-то секреты твои продаст? – тут же последовал вопрос.
– А нет тут никаких секретов, – усмехнулся Елисей. – А сшить такое любая толковая баба сможет. Главное, объяснить правильно.
– Ладно. Раз хочешь сам все на месте посмотреть, ехать пора, – вздохнул полковник, бросив быстрый взгляд в окно.
К подъезду подали коляску с поднятым верхом, и они, усевшись в нее, отправились по маршруту. Осматривать дорогу было решено от дома графа до дворянского собрания и обратно. Внимательно отследив все повороты, Елисей выбрал подходящую тихую улицу и, тронув полковника за рукав, еле слышно выдохнул:
– Здесь.
– Почему именно тут? – тут же последовал вопрос.
– Улица тихая, узкая. Вся кустами засажена. Сами гляньте, уже сейчас тут нет никого. А как стемнеет, так и вовсе никого не станет. Вот на повороте я в коляску его и запрыгну. Кучер как раз лошадь придержит.
К их коляске подкатил легкий фаэтон, из которого выскочили два молодых офицера. Быстро подойдя к коляске полковника, они коротко откозыряли, с интересом поглядывая на настороженно замершего парня.
– Что у вас? – негромко спросил контрразведчик.
– Заканчивают. У нас все готово. Карета на соседней улице стоит. Через полчаса начнут расходиться, – бодро отрапортовал один из офицеров.
– Сколько человек с ним будет? – подумав, уточнил Елисей.
– Кучер и слуга. Оба на облучке поедут, – быстро ответил офицер, поежившись под внимательным взглядом парня. – Сигнал решено фонарем подать.
– Вы б еще выстрел оговорили, – не удержавшись, фыркнул Елисей. – Не нужно никаких сигналов. Двое на козлах, это и так знак. Не так много экипажей подобным образом ездят.
– Слушайте, господа. Слушайте и на ус мотайте, – жестко приказал полковник. – Умение без шума человека скрасть это вам не фунт изюму. Тут особые знания нужны.
– А чем фонарь-то не угодил? – не удержавшись, сварливо поинтересовался докладывавший офицер.
– Насторожит. Фонарь на темной улице сразу видно. И любой в таком случае всматриваться станет, – коротко пояснил Елисей. – На козлах их двое будет, так что один станет в сторону фонаря смотреть, а второй обязательно оглянется. А мне это не нужно.
Пока они совещались и решали, что когда делать, окончательно стемнело, и Елисей, доставая из кармана маску, тихо скомандовал:
– Время. По местам все.
Выскользнув из коляски, он бесшумно растворился в темноте. Только кусты еле слышно зашуршали.
* * *
– М-да, всегда знал, что нагайка казацкая оружие опасное, но и в голову не приходило, что ею вот так-то можно, – высказался полковник с заметной растерянностью. – Мы тут ноги по самые колени стерли, по улицам за графом бегая, все головы ломали, как его брать, а ты нагайкой.
Слушая его, Елисей только усмехался, даже не пытаясь возражать или что-то отвечать. Получилось и вправду лихо. Как он и планировал, на повороте кучер придержал коня, и парню осталось только правильно рассчитать прыжок. Едва оказавшись в коляске, он трижды взмахнул нагайкой, к концу которой был привязан кожаный мешочек с песком. Никто из седоков коляски даже понять не успел, что случилось.
Просто из темноты вдруг возникла безмолвная темная фигура, а дальше сознание их отключилось. Елисею осталось только придержать коня и дождаться, когда помощники полковника Тимофеева подгонят арестантскую карету. Быстро перегрузив всех троих в свой транспорт, контрразведчики растворились в темноте. Елисей, вернувшись в коляску полковника, снял с себя маску и, переведя дух, спросил, ехидно поглядывая на полковника:
– Ну что, домой?
– Ты там случаем никого насмерть не зашиб? – только и нашелся что спросить Тимофеев.
– Живехоньки, – отмахнулся парень. – Головы поболят малость, но от этого еще никто не умирал.
Кивнув, контрразведчик вылез из коляски и, бросив кучеру:
– Домой его отвези, – исчез в ночной темноте.
Сам он появился в собственном доме спустя сутки. Усталый, с красными как у вампира глазами, но сияющий довольной улыбкой. Елисей в этот момент как раз заканчивал завтракать. Усевшись за стол, полковник ухватил из тарелки булочку и, откусив разом половину, с полным ртом буркнул подскочившему слуге:
– Чаю подай. От кофе уже в животе печет.
Дождавшись, когда он расправится с булочкой и запьет ее парой глотков чая, Елисей не удержался и, понизив голос, поинтересовался:
– Сложилось?
– Ты и представить не можешь, как, – весело улыбнулся полковник. – И снова все тебе благодаря. Твое появление в его коляске графа так напугало, что меня увидев, он чуть от радости ума не лишился. Он-то подумал, что его опять горцы скрасть хотят. А тут какая-то контрразведка. Вот его и понесло на радостях. Столько всего занятного выложил, что писари мои записывать не успевали. В общем, готовься. Генерал-губернатор мое прошение о награждении утвердил. Ты в списке имеешься.
– Шо, опять? – голосом волка из мультика спросил Елисей, мысленно про себя посмеиваясь.
Помня, что сам граф, хоть и будучи офицером, особой смелостью не блистал, первыми парень вырубил его подручных. Слугу и кучера. И только третий удар нагайкой пришелся по самому графу. Так что, хоть и быстро все случилось, но кое-что рассмотреть он успел. Отсюда и такой дикий испуг. Что такое плен у горцев, он на своей шкуре испытал, и повторения не желал ни в коем случае.
Полковник, усмехнувшись на высказывание парня, качнул головой и, глотнув чаю, сменил тему:
– Одежда тебе когда готова будет?
– Сегодня отдать обещали, – вздохнул парень.
– Вот и прекрасно. Прием через два дня. Сегодня же сходи, примерь и убедись, что все сидит, как положено. И Христом Богом тебя прошу, Елисей, давай без твоих шуточек. Поверь, дело весьма серьезное. Не дразни гусей отношением к дворянству. Знаю, что тебе плевать на них, но на приеме постарайся удержаться. Потом я сам тебе помогу кое-кому уши надрать. Но на приеме никаких эксцессов допущено быть не должно. Уговор?
– Так я вроде никогда ничего подобного себе не позволял, – насторожился Елисей.
Тон, которым все это было высказано, двойного толкования не допускал. Похоже, каша заварилась действительно крутая. Впрочем, при аресте человека подобного статуса по-иному и быть не может. Что ни говори, а граф изменник, это всегда серьезно. Удивленно разглядывая полковника, Елисей пытался понять, что вообще происходит. Если он так не уверен в нем, зачем тащит на прием? А если там затевается что-то неприятное, почему не хочет предупредить? Или это и есть предупреждение? Тогда о чем именно оно?
