– А ты чего предлагаешь? – более спокойным голосом спросил Горелый.
– Я предлагаю поговорить с Гордеем и прийти, как говорилось на заре перестройки, к консенсусу.
– Ага, – хмыкнул Толян, – развалить наше дело грозишь?
– Ты, Горелый, понял меня превратно.
Толян хотел возмутиться такой фамильярностью, но Славин не дал ему рот открыть:
– Кстати, а почему Горелый?
– Не твоего ума дело!
– А всё-таки, – дружелюбно улыбнулся Дмитрий.
– Горел я, понял!
– В танке?
– В каком ещё танке?!
– На службе в армии.
– Дурак я в твою армию ходить! В машине горел! Еле откачали.
– Хорошая у нас медицина.
– Ничего, сгодится.
– Так что мне Аркадию сказать?
– Что он слизняк! И раздавить его сапогом Дацуку ничего не стоит!
– Но он делать этого не станет из-за коммерческих соображений, – продолжил за Толяна Дмитрий.
– Значит, так, ты думаешь, я лопух?
– В мыслях такого не было, – заверил бандита Славин.
– Ну-ну. Иди к своему столику и не рыпайся. Я поговорю с кем надо и подойду к тебе. Не вздумай смыться! Мы тебя и твою девку враз вычислим.
– Не сомневаюсь в твоих способностях.
Горелый внимательно посмотрел на лицо Славина. И даже при переливающемся свете не нашёл на нём даже следов издевательства или хотя бы иронии.
– Иди, – сказал он.
– Уже иду, – спокойно ответил оперативник. Он повернулся к бандиту спиной. Но затылком чувствовал его сверлящий взгляд.
Вернувшись, он коротко рассказал обо всём Любаве.
– Они вызнают, на какой мы приехали машине, и всё, – она прикрыла рот ладонью.
– Это не моя машина, – улыбнулся Дмитрий.
– Как не твоя?! – изумилась Любава. – Ты же на работу каждый день на ней приезжаешь.
– Моя машина в гараже. А эту подобрали специально. Она числится в угоне.
– Но ведь точь-в-точь! – не переставала удивляться Залеская.
– Ты забыла, где мы работаем?
– Нет, но…
– Нам нужен Дацук.
Тут к их столику подошёл Горелый. Он с вожделением смотрел на Любаву, потом повернулся к Дмитрию и сказал:
– Сейчас ты, – он ткнул в Славина пальцем, – и твоя девка поедете с нами!
– Куда?
– Меньше знаешь, крепче спишь, – хмыкнул Горелый. – Ну пошли, что ли.
– Пошли, – спокойно отозвался Славин.
Их усадили в машину и завязали глаза.
– А я уже думал, что бандитские боевики отошли в прошлое.
– Заткнись, – лениво посоветовал Толян.
Через полчаса они выехали за город, сначала ехали по асфальтированной дороге, потом по грунтовой. Примерно через час машина остановилась, и их вытолкали из салона. Скрипнули ворота, поддерживая пленников под локти, их провели по какой-то дорожке, завели в здание и подняли наверх на лифте.
Когда им развязали глаза, они оказались в комнате с опущенными портьерами. За столом сидел грузный, но не старый мужчина.
– Садитесь, – предложил он им.
– Вы Гордей Дацук? – спросил Дмитрий.
– Допустим.
– Я не понимаю, зачем нас сюда привезли, разве не проще было договориться на месте?
– Оно, может, конечно, и проще… Но…
– Что «но»?
– Мы проверили. Мать Аркаши и впрямь скончалась. Вас мы отпустим, как только Аркаша отпишет своё наследство в нашу пользу.
– Вы идиот? – спросил Дмитрий. – В права наследства надо ещё вступить.
Любава вся напряглась.
– У нас всё продумано, – заявил Дацук.
– Ну-ну, – усмехнулся Славин.
И тут за окном что-то произошло. Гордей обернулся, но портьеры мешали разглядеть произошедшее. Он поднялся. И в это время Славин схватил стул и запустил в люстру.
– Ложись, – крикнул он Любаве. На них посыпался град осколков.
Дацук стал стрелять под стол. Но Дмитрий успел засунуть Любаву в шкаф, а сам вжался в проём, потом переместился к окну и юркнул за одну из портьер. Когда Гордей тоже кинулся к окну, Славин нанёс ему несколько ударов.
Бандит попытался выстрелить, оперативник перехватил его руку и изо всей силы стал сгибать её, борьба шла с переменным успехом, за несколько мгновений из оружия бандита вылетело несколько пуль. И тут кто-то треснул Дацука гранёным графином по голове, истекая кровью, Дацук рухнул к ногам оперативника.
– Я, кажется, его убила, – всхлипнула Любава.
«Нашла о ком жалеть», – хотел сказать Дмитрий, но не успел. Вылетела взломанная дверь. Славин схватил с пола оружие. Но это были свои.
Дмитрий облегчённо вздохнул и опустился на первый попавшийся стул. Любава наклонилась над ним и стала вытирать кровь.
– Это не моя, – сказал он.
– А, – и тут Любава вспомнила, – мой плащ остался в «Кармелите».
Дмитрий захохотал во всё горло.
– Ничего смешного, – обиделась девушка, – я его купила совсем недавно. – Но мгновение спустя она тоже рассмеялась.
– Эту весёлую пару в управление, – кивнул на них один из спасителей, – а то Василиса Никитична беспокоится, да поаккуратнее.
Уже в машине Любава спросила:
– Как же они нас нашли?
– Я же сказал тебе, что всё под контролем, – он осторожно пригладил растрепавшиеся волосы девушки. – И ещё для надёжности я прицепил жучок и себе, и тебе.
– А мне когда? – удивилась она.
– Во время танца.
– А я-то думала, что ты гладишь меня, потому что я тебе нравлюсь, – разочарованно протянула она, тщательно пряча улыбку.
– Нравишься, очень, – и он снова погладил её волосы, которые уже не нуждались в приглаживании.
Глава 7
Гордей Дацук с перевязанной головой сидел в кабинете следователя. У него давно не было такого отвратительного настроения. Мало того, что он влип по глупости и жадности, как курёнок в щи. Но так как люди редко винят в своих неудачах себя, Дацук был уверен, что во всём виноват Толик Горелый. Это он его так нелепо подставил. К тому же у Гордея невыносимо болела голова. Обезболивающие, которые ему вколол врач, не слишком-то помогали.
Действовал ему на нервы и следователь, сидящий напротив него. Молодой, небольшого роста, но упёртый.
«Ишь, – думал Дацук, – так и сверлит своими лисьими глазами. И ещё, того и смотри, проткнёт своим хоть и не длинным, но острым носом». Гордей невольно почувствовал себя мухой, проткнутой булавкой. Ощущение было настолько реальным, что у него даже мурашки по телу побежали и он, не выдержав, спросил:
