– А где находится эта квартира?
– В одном из старых домов, можно сказать, в центре Старого города. Но удобства на улице. Кроме того, сейчас там почти рядом идёт стройка и грохот стоит с раннего утра до позднего вечера.
– Ужас! – вырвалось у Любавы.
– Аркадий ещё по дурости приватизировал этот сарай. Хотя Ирина советовала ему не делать этого. Но он воспротивился.
– Почему?
– Как почему? Мол, у меня будет своё жильё. Я буду сам себе хозяин.
– Вы правы, я одного понять не могу, почему городские власти не сносят эти дома? – удивилась Любава.
– Больно кому это надо, – отмахнулась Лавренкова.
– Но ведь там дорогое место для строительных компаний.
– Это так. Но, прежде чем там строить, нужно расселить жильцов. А квартиры почти все приватизированные и большой площади. По закону, за 70 метров этой развалюхи Аркадию нужно дать квартиру площадью в 70 метров в новом доме. Чуете, какие это деньги?
– Чую, – ответила Любава и невольно пошевелила ноздрями.
– А дураков платить такие деньги нет, – подытожила Дарина Всеволодовна.
– И где же сейчас живёт Аркадий? – спросила Любава.
– Адреса я не знаю. Знаю только, что у своей девушки.
– Хорошо, что хоть девушка есть, – тихо вздохнула Залеская.
– Только девушке этой не позавидуешь, – возразила Лавренкова. – Ира хоть и переводит Аркадию деньги на карточку, но боюсь, что девушка Аркадия их не видит.
– А на что же они живут?
Дарина Всеволодовна пожала плечами.
– Наверное, на то, что зарабатывает девушка.
– И что же она не выставит этого лоботряса? – искренне возмутилась Любава.
– Э, милая, – проговорила Лавренкова, – Аркаша та ещё птичка певчая, умеет мозги компостировать, наплёл ей с три короба про богатство приёмной матери. Вот она и живёт в надежде и ожидании.
– А что же, деньги достанутся после смерти Селивановой Аркадию?
– А кому же ещё? – удивилась женщина. – Он её единственный родственник.
– Но не совсем родной.
– Пусть и не родной, но приёмный сын. Больше у Иры никого нет. – Лавренкова помолчала и проговорила с усмешкой: – Только ждать этих денег Аркаше придётся долго.
– Почему вы так думаете?
– Ира ещё молодая женщина.
– А, – протянула Любава и подумала про себя: «Бедняжка, она ещё не знает, что её подруги нет в живых». Вслух она спросила:
– А Ирина часто к вам на стрижку приходит?
– Раз в месяц. Завтра как раз должна прийти. Наверное, вот-вот позвонит. Она обычно накануне своего прихода всегда мне звонит.
– А так просто разве вы не созваниваетесь?
– Созваниваемся, но редко. Ирина не болтушка и попусту разговаривать по телефону не любит. Ну вот, – сказала Лавренкова и развернула Любаву к зеркалу так, что она смогла хорошо рассмотреть себя.
Девушка даже глаза зажмурила от неожиданности. Из зеркала смотрела на неё настоящая принцесса.
«Жаль, – подумала она, – что на работу с такой причёской я ходить не смогу».
Взглянув на погрустневшее лицо Залеской, Дарина Всеволодовна встревожилась:
– Вам не нравится?
– Что вы! – Любава соскользнула с кресла и бросилась обнимать мастера. – Вы просто волшебница! У вас золотые руки!
Лавренкова смутилась от такой бурной реакции клиентки и, разрумянившись от удовольствия, проговорила:
– Ну что вы! Это же моя работа.
– Классная работа! Спасибо вам большое.
– Вы придёте ещё? – спросила её Дарина Всеволодовна.
– Непременно! – вырвалось у Любавы. А потом она подумала: «Только навряд ли Наполеонов ещё выбьет деньги на мой поход в парикмахерскую».
У кассы её ждал приятный сюрприз. Оказывается, цена за сногсшибательную причёску вовсе не оказалась такой заоблачной, как она предполагала. И на радостях Залеская решила, что вполне может себе позволить уход за своими волосами в «Ласточке». Вот только причёску она попросит в следующий раз сделать попроще, чтобы можно было ходить на работу.
Как только она вышла из «Ласточки», первым её желанием было немедленно лететь в отделение и попасться на глаза Дмитрию Славину. Но она тотчас остудила свой пыл. Ехать надо сначала к следователю. А потом уже если удастся, то и Дмитрия удивить.
Впрочем, он и так после их приключенческого похода в «Кармелиту» и попадания в логово к бандитам, а потом успешного освобождения из плена, стал смотреть на неё по-новому.
Или, может быть, ей это только кажется, тут же засомневалась Любава и пошла ловить такси. Добираться до Наполеонова она решила с комфортом.
Из автомобиля же она позвонила следователю и сообщила, что едет к нему с отчётом.
– Жду! Жду! – быстро проговорил он в трубку и отключился.
В машине настроение Любавы заметно улучшилось, она велела самой себе держать хвост пистолетом и надеяться на лучшее.
Наполеонова тем временем распирало от нетерпения. Он давно уже никого не хотел видеть так сильно, как сегодня старшего лейтенанта Любаву Залескую.
Но внешний вид девушки настолько удивил следователя, что он чуть было не забыл, зачем именно посылал её в парикмахерскую.
– Выглядишь потрясающе! – вырвалось у него, едва девушка вошла в кабинет.
– Это всё она, Дарина Всеволодовна, – смутилась Любава.
При упоминании имени Лавренковой Наполеонов вспомнил о деле:
– Ну рассказывай, что тебе удалось узнать.
И Любава пересказала свой разговор с Дариной Всеволодовной от начала до конца. К сожалению, почти ничего нового из него следователь не узнал. Разве только то, что у Аркадия Селиванова была своя жилплощадь, хотя и сомнительного качества.
Глава 11
В кабинете эксперта пахло хорошо сваренным кофе и бужениной. Афанасий Гаврилович обедал.
Увидев следователя, Незовибатько пробормотал:
– Какие люди пожаловали.
– Не вижу радости на твоём лице, – подмигнул эксперту Наполеонов и, подсев к столу, утащил один бутерброд с тарелки.
Афанасий Гаврилович молча достал вторую чашку, налил туда кофе из термоса и пододвинул Наполеонову.
Тот кивнул в знак благодарности и проговорил с полным ртом:
– Повезло тебе с Оксаной.
Незовибатько не возражал.
– Я вообще-то пришёл за результатами дактилоскопической экспертизы.
– Результаты готовы.
– А как с идентификацией?
