Морис не стал спорить, и в одиннадцать утра они проехали мимо элитных домов по дороге прямо, никуда не сворачивая. Вскоре детективы оказались в спальном районе, состоящем из домов разного периода застройки. Судя по тому, что здесь были и сталинки, и хрущёвки, и девятиэтажки конца прошлого века, власти уплотняли район как могли. Не оставили они своих усилий и в наше время, судя по втиснутому впритык к дороге новому двенадцатиэтажному дому, который почти полностью закрывал свет жильцам пятиэтажки, стоящей за ним. Мирослава остановила машину именно возле этого дома и задумчиво посмотрела на него.
– О чём вы думаете? – спросил Морис.
– О том, что Дума запретила народу ругаться матом, но разве можно подобрать цензурные слова для тех, кто разрешил втиснуть сюда этот дом.
– Наверное, ему заплатили деньги? – неуверенно предположил Морис.
– Я тоже так думаю. Давай объедем этот дом по внутренней дороге и попробуем поспрашивать тех, кто оказался в его тени.
Но въехать во двор им не удалось, проезд загораживали старые синие «Жигули». Мирослава сдала назад и оставила «Волгу» возле бровки. Во двор они вошли пешком, обойдя «Жигули» по траве.
– Может быть, это та самая машина, которую мы ищем? – спросил Морис.
– Может. Но это было бы слишком лёгким вариантом, – отозвалась Мирослава.
– Вы не верите в благосклонность судьбы? – улыбнулся Миндаугас.
– Почему же, верю. Просто обычно эта самая судьба любит, чтобы для завоевания её благосклонности были затрачены хоть какие-то усилия.
– И то верно.
Вскоре они увидели одинокую старенькую лавочку, на которой сидел старик и выталкивал своей тросточкой камешки из травы, толкая их ближе к бровке.
– Что это он делает? – шёпотом спросил Морис.
– Я так думаю, что здесь часто бегает ребятня и, может, не увидев камни, спрятавшиеся в траве, расквасить себе нос. Вот дед и выталкивает их на видное место.
– Надеется, что их заметят работники ЖКХ и уберут.
Мирослава пожала плечами.
– Мне порой кажется, что наше население уже ни на что не надеется, с детства усвоив крылатую фразу классика: «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих».
– Грустно.
– Ещё как! – согласилась Мирослава и направилась к старичку. – Здравствуйте, дедушка, – сказала она, подойдя поближе. Морис тоже поздоровался.
– Здравствуйте, молодые люди, – ответил старик.
– Можно мы присядем рядом с вами?
– Да кто же вам может запретить? – спросил дед и пояснил: – Лавка общая.
– Спасибо. Может быть, вы сможете нам помочь?
– В чём же? – В глазах старика проснулся интерес.
– Мы детективы и интересуемся теми, кто занимается частным извозом.
– Это с какой же целью, позвольте вас спросить? – голос старика стал жёстким.
Мирослава не стала объяснять деду, что он их неправильно понял, просто сказала, что один из них, она назвала день убийства, подвёз молодого парня до элитного района, она кивнула назад. Теперь парню требуется свидетель, что в этот вечер он приехал на машине частника в определённое время.
– Вон оно что, выходит, ищете алиби, – протянул старик и внимательно посмотрел на детективов. – Не идёт ли речь об убийстве женщины?
– Идёт, – вздохнула Мирослава.
– Есть тут у нас один непутёвый извозчик, – сказал старик и покачал головой.
– Почему же непутёвый? – невольно улыбнулась Мирослава.
– Да вот вы, когда сюда шли, не заметили синие «Жигули».
Морис и Мирослава переглянулись.
– Как же заметили.
– Так это машина Генки Соловьёва.
– А где же он сам?
– Дома. Но будьте уверены, минут через десять выйдет. Остолоп окаянный, – не выдержав, выругался дед.
– Как я понимаю, он будет проходить мимо нас? – снова улыбнулась Мирослава.
– Куда же он денется, – ответил дед, – летать-то Генка, к счастью, ещё не научился. Хотя штрафами за превышение скорости можно его квартиру вместо обоев оклеить.
– Вы нам подскажете, когда он появится?
– Отчего же не подсказать хорошим людям.
«Интересно, как он узнал, что мы хорошие люди, – подумал Миндаугас, – если только на сравнении с Геннадием».
– А вы не замечали, носит ли Геннадий перстень с изображением козла?
Дед недоверчиво посмотрел на них и покачал головой.
– Перстня у Генки точно нет, хотя сам он козёл настоящий.
Теперь и Морис улыбнулся. Прошло одиннадцать минут, когда на дорожке появился грузный мужчина с лысиной, напоминающей по форме лысину средневековых монахов.
– А вон и ваш клиент, – тихо сказал дед Мирославе.
Мирослава с улыбкой устремилась навстречу бомбиле.
– Здравствуйте, могли бы мы задать вам пару вопросов?
– Каких ещё вопросов? – опешил мужчина.
– Давайте поговорим возле вашей машины. – Она взяла его под руку. И он настолько растерялся, что, не оказывая сопротивления, зашагал рядом с ней к синим «Жигулям».
И лишь вид собственной машины вернул Соловьёву самообладание. Он освободился от руки Мирославы и, насупив брови, спросил:
– Вы вообще кто такие?
– Детективы. – Мирослава сунула ему под нос лицензию. По побледневшему лицу Геннадия она поняла, что он принял их за сотрудников полиции.
Соловьёв тем временем залепетал:
– Я ничего не нарушаю. Если и подвожу время от времени, то исключительно своих знакомых.
– Нас интересуете не вы, – прервала Мирослава его оправдания.
– А кто? – вытаращил он выцветшие серо-голубые глаза.
– Другой человек, занимающийся частным извозом и живущий тоже в этом районе.
По злому блеску, вспыхнувшему в глазах Соловьёва, детектив догадалась, что Геннадий с радостью подставит под удар своего конкурента. Так оно и вышло.
– Через два дома отсюда стоит оранжевая пятиэтажка, там живёт Семён Гаврилов. У него тоже «жигулёнок», но тёмно-серый.
– А вы не знаете, есть ли у Гаврилова на пальце кольцо с изображением козла?
– Есть! Есть! – закричал Соловьёв.
– Значит, нам нужен именно он. Вы не знаете номер квартиры, в которой он живёт?
– Не знаю, – с явным сожалением отозвался Соловьёв, – но вам там любая старуха скажет, где он живёт.
– Спасибо.
Геннадий ещё долго смотрел вслед детективам и мысленно потирал руки.
– Попался, козёл! – думал он о Гаврилове. – От ментов так быстро не обмажешься. Интересно, что он натворил.
