– Ему сколько ни дай, всё спустит. – Оба брата презрительно скривились.
– Понятно…
– А Миша это наследство заслужил. Он столько времени за Ирой ухаживал, он оказывал ей медицинскую помощь, делал уколы и ставил системы. Готовил диетическую еду, прибирался в доме.
– И поддерживал морально, – добавил второй брат.
– То есть был идеальным? – недоверчиво усмехнулся Наполеонов. – Мне что-то не верится, что такие бывают в наше время.
– Вы что же, подозреваете Мишу? – первым догадался спросить старший брат.
– Есть такая версия… – бросил пробный камешек следователь.
– Но это немыслимо! – взорвался младший брат.
– Выбросьте это из головы, – поддержал его старший. – Такие, как Миша, в принципе не могут убить.
– Вы на ложном пути! – продолжал негодовать Олег Петрович.
– Поживём – увидим, – попытался успокоить их следователь.
– Вам надо заняться бандитами, – настаивал младший брат.
– Непременно займёмся, – заверил его следователь. И ему показалось, что братья облегчённо вздохнули.
Артамоновы вообще показались ему очень занятными людьми. Особенно его умиляло их переглядывание и манера часто говорить хором. Они не вписывались в образ, который он составил себе о предпринимателях. Братья Артамоновы явно не были проглотами и акулами. Даже буржуями назвать их у следователя язык бы не повернулся. «Судя по всему, они неплохие ребята», – решил Наполеонов, и, если быть до конца честным с собой, он даже посчитал их хорошими парнями.
Примерно то же самое думали о нём Артамоновы, которые, как и большая часть людей, занимающихся предпринимательством, настороженно относились к представителям правоохранительных органов. И было не важно, каким именно делом они занимаются и какое носят звание. Но этот маленький следователь выбивался из схематичного образа, который они носили в своей голове.
– Ну что ж, – сказал Наполеонов, поднимаясь, – большое вам спасибо за беседу. – Он пожал обоим братьям руки.
– Да вроде не за что, – братья смущённо переглянулись.
– Ну как же, как же, – добродушно проговорил следователь, – вы нам очень помогли.
– Разве?
– Стану я вас обманывать, – заверил следователь и направился к выходу, оставив Артамоновых в недоумении.
Глава 18
День медленно клонился к закату. Солнце, вероятно, ещё помнило о жарком лете, о днях, которые так хочется назвать беззакатными, и поэтому не спешило превращаться в огненный клубок, а всё ещё разбрызгивало капли янтарного света и осушило-таки к вечеру лужи, оставленные утренним дождём.
Наполеонов подумал, что вот теперь самое время посетить молодую пару и обрадовать Аркадия Селиванова и Милу Горбункову известием о том, что покойная Селиванова оставила их с длинным носом.
Дверь открыла Мила. Её волосы были растрёпаны, а ситцевый халатик измят.
«Сексом они, что ли, занимались», – недоумённо подумал следователь, но, вглядевшись в лицо Горбунковой, не увидел на нём следов радости и решил, что ошибся в своём предположении.
– Это вы? – спросила Горбункова.
– Точно, – подтвердил Наполеонов, – решил навестить вас лично.
– Ну кто там? – раздался мужской недовольный голос, и за спиной Милы появился Аркадий. Судя по его вытянувшемуся лицу, следователь сделал окончательный вывод – не ждали.
– Я могу войти в квартиру? – спросил Наполеонов.
– Да, конечно, заходите, – заторопилась Мила.
Оказавшись в комнате и присев на предложенный ему стул, следователь сказал:
– Я хотел бы выразить вам своё соболезнование.
Лицо Аркадия Селиванова приняло скорбное выражение. По щеке Милы скатилась одинокая слезинка.
– Вы можете забрать тело своей матери и готовиться к похоронам.
– Да, конечно, – замялся Селиванов, – но…
– Что «но»?
– Я думал, что этим займутся её партнёры…
Наполеонов с изумлением уставился на Аркадия.
Тот тяжело вздохнул и проговорил:
– Понимаете, у нас с деньгами туго.
– Аркаша, – заговорила Мила, – но это твоя сыновья обязанность. А деньги мы можем занять.
– Хотел бы я знать, кто даст нам в долг.
– Теперь, когда ты наследуешь состояние своей матери, обязательно дадут! – оптимистично проговорила девушка.
– Но в права наследования я вступлю только через шесть месяцев.
– Ну и что же, главное, что вступишь, и люди согласятся подождать.
– Вы извините, что я вмешиваюсь в ваш диалог, – бесстрастно проговорил следователь, – но дело в том, что Аркадию не стоит рассчитывать на деньги своей матери.
– Как то есть не стоит? – удивлённо спросила Мила.
– Да что это вы такое говорите, – поддакнул Аркадий.
Следователь с плохо скрываемым удовлетворением обвёл лица Селиванова и Горбунковой и сообщил, делая акцент чуть ли не на каждом слове:
– Всё своё состояние Ирина Максимовна Селиванова оставила Муромцеву Михаилу Ивановичу.
Селиванов только открывал и закрывал рот, как в немом кино, а Горбункова в ярости сжала кулаки.
– Это ложь! – выкрикнула она. – Этого просто не может быть!
– Почему же не может быть? – следователь сделал вид, что удивлён.
– Потому что Мишка ей абсолютно чужой человек, – наконец обрёл дар речи Аркадий Селиванов.
– Так уж и чужой? – хмыкнул следователь.
– Сами подумайте, – попытался воззвать к голосу разума Аркадий, – он же всего-навсего сын её подруги. У них нет никакого кровного родства.
– А вы всего-навсего сын её второго мужа и между вами тоже нет кровного родства, – парировал Наполеонов.
– Но она усыновила меня! И, значит, я её родственник!
– Может быть, – не стал спорить Наполеонов. – Но по закону наследует тот, на кого составлено завещание. Вот если бы вы были нетрудоспособным, тогда другое дело.
– Но он же и так не работает! – вклинилась Мила.
– Потому что не хочет, а не потому что не может. Так что, ребята, ваше дело табак.
– Но почему, почему она оставила всё Мишке? – заломил руки Аркадий.
– Наверное, потому, что он ухаживал за ней.
– Так это он специально! Втирался в доверие!
– А что мешало вам ухаживать за своей матерью?
– Вы не понимаете, она выставила меня из дома!
– И тем не менее она содержала вас.
– Неправда! – закричала Горбункова – Это я его содержала!
