– То есть он был дилетант.
– Я в этом уверена.
– То есть опять Аркадий!
Мирослава пожала плечами.
– Но хоть убийца и дилетант по твоим словам, отпечатки он все затёр.
– Шура, люди смотрят детективы по телевизору, а некоторые даже читают книги.
– Успокоила.
– И всё-таки это убийство мне кажется странным.
– Почему?
– Создаётся такое впечатление, что его совершил человек, доведённый до крайности, или псих.
– Нет, психов давай пока оставим на обочине, но вот доведённым до крайности и был Аркадий Селиванов. Над ним висел дамоклов меч огромного долга, и он рисковал каждую минуту потерять жизнь.
– Ты думаешь, что они бы его на самом деле убили?
– Не сомневаюсь в этом.
– А мне кажется, – заговорил Морис, – что сначала они занялись бы девушкой.
– А что, – согласилась Мирослава, – это вполне возможно.
– Вы хотите сказать, что они бы похитили Милу Горбункову?
– Угу, и возвращали бы её по частям, пока Селиванов не начал выплачивать им деньги.
– Морис у нас большой романтик, но ты-то чего клюнула на эту версию? – спросил Наполеонов. – Кто вам вообще сказал, что Аркадий дорожил жизнью своей сожительницы?
– Разве нет?
– Лично у меня сложилось мнение, что это Горбункова держится за Селиванова, но никак не он за неё.
– Ты же сам говорил, – напомнил Морис, – что он жил на её деньги?
– Ну и что с того? – спросил Наполеонов.
Миндаугас посмотрел на него растерянно. И Мирослава пришла ему на помощь:
– Морис хочет спросить, но стесняется, разве найдётся ещё одна другая дура, которая станет содержать этого трутня?
– О! – весело воскликнул Шура. – У нас таких дур пруд пруди!
– Очень много, – пояснила Мирослава.
– Я понял, – отозвался Морис. Но в его голове всё равно не укладывалось, как это девушка, женщина может себя так мало ценить.
Мирослава ласково погладила нахмуренный лоб Мориса и сказала:
– Ладно, не бери в голову.
Глава 19
После смерти Ирины Максимовны Селивановой Михаил Муромцев впал в такое тяжёлое душевное состояние, какое у него было пять лет назад, когда он потерял родную мать. Но тогда прийти в себя и пережить боль ему помогла именно тётя Ира. И вот теперь её нет.
Видя, как страдает её любимый человек, Вероника решила переехать к нему. Родители Бубенцовой не были в восторге от решения дочери, но смирились. Во-первых, потому что скоро и так их свадьба, а во-вторых, Михаил им нравился. Вероника ничего не сказала родителям об оставленном Селивановой наследстве Михаилу.
Муромцев почувствовал облегчение, когда Вероника оказалась рядом. Он мог часами рассказывать ей, какой замечательной была тётя Ира, и она терпеливо его выслушивала.
– Представляешь, – говорил Михаил, – мы даже ни разу не поссорились с тётей Ирой. Она мне всегда была как вторая мама.
Вероника кивала и осторожно гладила худые длинные кисти жениха.
Телефонный звонок от Наполеонова озадачил не только Муромцева, но и её.
– Представляешь, – говорил Михаил, – следователь зачем-то интересовался, учится ли со мной кто-нибудь, у кого папа работает нотариусом!
– А ты?
– Что я? Нет у нас такого. Я так и сказал.
– Молодец! Это, скорее всего, Аркадий плетёт интриги, – уверенно проговорила Вероника.
– Но зачем ему это? – вырвалось у Муромцева, но тотчас вспомнив о наследстве, он осёкся и выдохнул: – Может, ты и права.
– Не может, а точно! – парировала Вероника.
– Послушай, Бубенчик, – Михаил осторожно стал перебирать выбившуюся из причёски прядку её волос, – ты уверена, что мы правильно поступаем?
– В смысле? – удивлённо спросила она.
– Но ведь я не родственник Ирины Максимовны и, наверное, не имею права на её наследство? – он пытливо посмотрел в глаза девушки.
– Понятно, – проговорила Вероника и отвернулась.
– Бубенчик, пожалуйста, не сердись, просто я боюсь, что меня будет мучить совесть.
– А в том случае, если ты наплюёшь на последнюю волю женщины, которую ты считаешь своей второй матерью, совесть тебя мучить не будет? – спросила Вероника прямо.
– Нет, ну я не знаю. – Михаил опустил голову.
– И когда Аркадий развеет все деньги Ирины Максимовны по ветру, у тебя тоже будет спокойно на душе?
– Нет, конечно! Просто ты неправильно меня поняла.
– Знаешь что, Миша, до вступления в наследство ещё шесть месяцев. Так что оставим этот вопрос на потом. А пока нам нужно заняться похоронами Ирины Максимовны. Её приёмный сын, как я понимаю, хоронить её не собирается.
– Но у Аркаши нет денег, ты же знаешь, – попытался снова вступиться за Селиванова Муромцев.
– А у тебя есть?
– Есть немного. Ты же знаешь, я копил на свадьбу, – он грустно вздохнул.
– Ну вот и у меня тоже есть, – решительно заявила Вероника, – соберём эти деньги вместе и посмотрим.
– Если не хватит, можно взять кредит, – предложил Михаил.
– Никаких кредитов, – резко осадила его Вероника, – если не хватит, я займу у родителей.
– Ты думаешь, они дадут?
– Естественно.
– Но мне кажется, что это неудобно.
– Что неудобно?
– Брать деньги у твоих родителей.
– Неудобно штаны через голову надевать, как любит говорить моя бабушка. А всё остальное нормально.
– Ну если ты так считаешь.
– Да, я так считаю.
Однако, отправившись за телом Селивановой, они узнали, что похоронами уже занялись её компаньоны братья Артамоновы.
– Ты знаешь, где они живут?
Михаил кивнул.
– Хотя нет, – сказала Вероника, – логично, если сейчас они перевезли Ирину Максимовну в её дом и оттуда уже всё остальное. Позвони на домашний телефон Селивановой.
– Ты думаешь, там кто-то возьмёт трубку? – с сомнением проговорил Муромцев.
– Я почти уверена! Звони!
Голос взявшего трубку Михаил узнал сразу, это был Артамонов-младший.
– Олег Петрович, здравствуйте, это Муромцев.
– Я узнал тебя, Миша, здравствуй.
– Нам сказали…
– Да, да, – не дал договорить ему Артамонов-младший.
– Мы сейчас подъедем.
