– У нас тоже, – напомнила она.
– Но мы хотя бы можем выбирать, браться или нет за то или иное дело, а у Шуры права выбора нет.
– Угу. Но если ты напряжёшь память, то вспомнишь, что мы практически никому не отказываем в помощи.
– И всё-таки.
– Ладно, – сказала она, – не будем спорить. Лучше скажи, осталась ли в доме хоть какая-то еда после отъезда Шуры.
– А то вы не чуете? – улыбнулся Морис.
– Чуять-то я чую, но опасаюсь, вдруг от еды остался только запах.
Они оба рассмеялись, и Морис поставил на стол тарелку с горкой котлет и снял с них салфетку.
– Удивляюсь я тебе, Морис, – сказала Мирослава.
Он вопросительно посмотрел на неё. И она ответила на его безмолвный вопрос:
– Когда ты всё успеваешь!
– Котлеты я сделал вчера вечером, отправил их в морозилку, а сегодня утром только пожарил их.
– Тогда я тобой ещё и восхищаюсь, – проговорила она уже с полным ртом.
«Лучше бы сказала – люблю», – подумал Морис и тоже принялся за завтрак.
Глава 22
Наполеонов прямо с утра разослал оперативников прочёсывать двор и окрестности на предмет выявления хоть кого-то, кто мог видеть Горбункову выходящей из дома или возвращающейся домой в тот роковой вечер.
То, что принесли они ему в клюве ближе к вечеру, нельзя было назвать большой удачей. Но всё-таки.
Сосед, проживающий на втором этаже соседнего подъезда, сообщил, что он спать лёг рано, так как после приезда с дачи у него невыносимо разболелась спина. Жена приклеила ему перцовый пластырь, и он уснул. Но потом внезапно проснулся от кошачьего крика.
– Ведь и не сезон сейчас, не март месяц на дворе, – втолковывал мужчина оперативнику, – а эти бродяги.
– Какие бродяги? – не сразу сориентировался полицейский.
– Ну, коты бездомные!
– Ах да.
– Так вот, они затеяли драку и так орали! Хоть святых выноси! Я, значит, пошёл на кухню, набрал в банку холодной воды – и на балкон!
– А зачем вода?
– Послушайте, – рассердился мужчина, – вода, чтобы котов полить!
– Но они же не цветы.
– Вот поэтому они и не любят, когда их поливают водой! И вообще не перебивайте меня! Я и сам собьюсь.
Оперативник был молодым и смешливым. Он представил, как мужчина поливает котов и они увеличиваются в размерах, как тыквы на грядке. И он невольно улыбнулся.
А сосед поправил очки, сползающие с переносицы, сердито посмотрел на него и продолжил:
– Теперь к вашему вопросу, я был без очков и в темноте не видел лица интересующей вас Горбунковой. Но всё-таки я её видел!
– То есть? – удивился оперативник.
– Она как раз подходила к своему подъеду.
– Если вы были без очков, то как же вы узнали её? На Горбункову упал свет от фонаря? – попытался уточнить оперативник.
– От какого ещё фонаря?! Нет там фонаря! Есть незначительные отсветы от рекламы соседнего магазина. Но на Горбунковой был светлый костюм, и я определил её по силуэту!
– Погодите, погодите, она что, была без плаща, без куртки?
– Без. Наверное, выходила выбросить мусор и поэтому ничего не надела. Ещё я заметил, что она слегка прихрамывала.
– Значит, прихрамывала, – хмыкнул оперативник, – я, конечно, дико извиняюсь, но не могу представить, как в темноте можно распознать личность женщины по силуэту.
– Это потому, что вы ещё зелёный! – совсем осерчал сосед. – Посылают разговаривать с солидными людьми бог знает кого!
– Извините, я не хотел вас обидеть. Но…
– Не запряг ещё! – рубанул мужчина воздух ребром ладони. И добавил: – Я всю жизнь закройщиком проработал в ателье. И мне раз плюнуть определить личность знакомого человека по силуэту.
– Ах вот оно что, – проговорил оперативник, хотя до конца так и не поверил в то, что сосед опознал Горбункову в темноте по силуэту.
– А теперь уходите, – велел ему мужчина, – больше я вам ничего не скажу.
Уже спускаясь по лестнице, оперативник слышал, как мужчина продолжает ругать его за закрытой дверью. И, кажется, рассказывает о его «остолопости» жене. Хмыкнув ещё разок, полицейский выбежал из подъезда.
Дмитрий Славин тем временем обходил квартиры в доме напротив. Особенно его интересовали влюблённые парочки, собачники и пожилые люди, страдающие от бессонницы.
Влюблённых в доме не оказалось или они решили затаиться и не сообщать полиции о своих полночных свиданиях. Собачники были, даже двое, но ни один из них не видел в тот поздний вечер Горбункову.
– Но как же так, – попытался оживить их память оперативник, – вы же гуляли во дворе со своими питомцами.
– Да в том-то и дело, – ответил ему один из них, – гулять-то мы гуляли, но не во дворе.
– А где же? – изумился Славин.
– На специальной площадке. Она в квартале отсюда, и её выделили нам совсем недавно. Во дворе же гулять нам не разрешают жильцы.
– Почему?
– Как почему? Из-за детишек своих. А одна старуха орёт, что мы её котам всю нервную систему своим гавканьем испортили, хотя сама она гавкает гораздо больше, чем наши собаки. И ещё дворники жалуются на экскременты.
– Так вы бы, как в Европе, с пакетами и совочками.
– Мы не против, но дело в том, что набедокурят бездомные собаки, а жильцы всё сваливают на наших.
– И потом, – сказал один из собачников, – нам и самим на площадке выгуливать питомцев удобнее. Площадка огорожена, можно без опаски спускать собак с поводка и позволять им резвиться без намордника.
– А разве они не могут убежать через вход на площадку на улицу?
– Не могут. Там калитка, которую закрывает каждый входящий и выходящий.
– А когда вы шли на площадку и возвращались обратно, никого не встретили во дворе?
– Кого-то встретили, но не Горбункову.
– Кого именно?
Собачники подумали и назвали двоих. Славин записал их фамилии и адреса. Но и разговор с этими людьми ничего не дал. Один из них сообщил, что ему позвонила жена брата и попросила срочно приехать, так как муж в командировке, а сын до сих пор не вернулся домой. Она уже обзвонила все больницы и морги.
– А что же она не позвонила ему на сотовый? – спросил Славин.
– Звонила, но абонент был недоступен. Я еле успел на последний автобус. Приехал, а снохе совсем плохо. Вызвал «Скорую». Когда врачи её откачали, стал обзванивать его одноклассников. Но от них долгое время ничего не удавалось добиться. Наконец я сказал одной девочке, что мать племянника умирает. Тогда только она призналась мне, что он встречается со взрослой женщиной и даже назвала адрес. Но просила её не выдавать. Я взял такси и помчался по этому адресу. Мне долго не открывали дверь. Я стал орать, что выломаю её к чёртовой матери. Выскочили соседи. Они-то и сообщили мне, что квартира эта сдаётся какой-то тётке, и они время от времени видят её с каким-то молокососом. Я догадался, что это и есть мой племянник. Выложил всё соседям. Терять-то мне уже было нечего. Одна сердобольная старушка вызвала по телефону хозяйку квартиры. На моё счастье, она жила в соседнем доме. Открыла она квартиру своими ключами. И что вы думаете? – спросил он оперативника.
