– Ты золото!
– Надеюсь, не самоварное, – пошутила она.
Когда Мирослава наконец вошла в кабинет следователя, он в нетерпении бросился ей навстречу, схватил её за руку и потащил к столу.
– Cадись! И немедленно выкладывай всё, что вы узнали.
– В основном это заслуга Мориса, – начала издали Волгина, – он случайно познакомился с девушкой, которая видела, как в отъезжающую от их дома машину напросилась хромающая девушка. По всей видимости, это была Мила Горбункова.
– Погоди! Расскажи мне всё подробно!
Мирослава вздохнула и принялась рассказывать с чувством, с толком и с расстановками.
– Где ты говоришь, он её высадил?
Мирослава повторила слова Тимофея Круглова.
– Так это же двор, где живёт со своей подругой приёмный сын убитой Селивановой! – воскликнул следователь.
– Именно!
– Теперь нужно официально предъявить фото Горбунковой Тимофею Круглову, Елизавете Дымковской и Михаилу Дементьеву. Хотя я сомневаюсь, что двое последних могли хорошо её рассмотреть. Ведь было уже темно, и они находились на определенном расстоянии. Но попытка не пытка, – пробормотал Наполеонов.
– Ты прав. И ещё, Шур, помнишь, бывший закройщик сказал, что Горбункова, которую он узнал по силуэту, была в светлом костюме.
– Помню. И что? Ты хочешь, чтобы мы поискали на её костюме следы крови?
– Нет, – покачала она головой, – вряд ли они там есть. Я имею в виду другое.
– Что же?
– Ты в чём сегодня на работу приехал?
– В ветровке, – удивлённо ответил он.
– Вот! При этом ты добирался на работу на своей машине.
– Понял! Она не могла выйти из дома без верхней одежды!
– Вот именно. Так, где же она?
– Забыла в машине?
– Скорее всего, она забыла свой плащ или куртку в доме Селивановой. Вот представь себе, ты приходишь к кому-то в дом. Тебе предлагают снять верхнюю одежду, и ты оставляешь её на вешалке или в шкафу.
– Угу.
– Но после убийства Селивановой Горбункова была охвачена такой паникой, что и не вспомнила о своей верхней одежде. А когда вспомнила, то возвращаться уже было опасно.
– Что ж, придётся поискать её одежду в доме Селивановой нам.
– Скорее всего, Михаил Муромцев хорошо знает одежду Ирины Михайловны Селивановой и легко укажет на чужую одёжку. Да и братьев Артамоновых не помешает опросить. Они ведь тоже были частыми гостями в доме Селивановой.
– Ну что ж, анализ ДНК уже точно укажет на принадлежность вещи Горбунковой.
– Я пойду, – сказала Мирослава, – не буду мешать тебе работать.
Она уже дошла до двери, когда Наполеонов окликнул её:
– Слава!
– Что? – обернулась она.
– Спасибо тебе.
– Пожалуйста, – улыбнулась детектив.
– А Витька бы сказал, будь ласка, – грустно произнёс следователь.
– Шур! – Мирослава подмигнула другу. – Он обязательно так и скажет.
– Когда?
– Как только вернётся к нам. – И дверь тихо закрылась за нею.
Мирославу ждали дома Морис, Дон и два билета на «Жизель». Почему два? Потому что кот абсолютно не интересовался балетом.
Глава 26
Наполеонов тем временем развил бурную деятельность. Перво-наперво он предъявил среди других фото молодых женщин фотографию Людмилы Анатольевны Горбунковой Тимофею Артемьевичу Круглову, и он уверенно опознал напросившуюся к нему пассажирку.
– Вам придётся опознать её ещё на очной ставке, – предупредил Наполеонов.
– Надо так надо, – пожал плечами Круглов, а потом спросил: – Вы хоть скажите, в чём её обвиняют. Или это тайна следствия?
– Мы подозреваем её в убийстве, – сухо ответил следователь.
– В убийстве? – изумился парень.
– Угу.
– И кого она убила?
– Об этом вы узнаете позже.
– Позже так позже.
Лиза Дымковская тоже сразу опознала Горбункову. Зато её парень Михаил Дементьев не был уверен, что на фотографии изображена та же самая девушка, что села в салон жениха Марьяны.
– Ты глаза разуй! – кипятилась Лиза. – Не видишь, что ли, что это она?
– Я не уверен, – стоял на своём Михаил, – было темно, мы стояли далеко от машины Тимофея и видели её совсем недолго.
– Тебе надо очки носить! – продолжала негодовать Елизавета.
– Ничего мне не надо, – оборонялся Михаил, – у меня нормальное зрение. Это у тебя глаза, как у кошки.
– Не ссорьтесь, молодые люди, – прикрикнул на них следователь, – тем более что её опознал главный свидетель.
– Вот видишь! – торжествующе воскликнула Лиза.
– Я не говорил, что это не она. Просто я не уверен, что это именно та девушка, – продолжал оправдываться Михаил.
«Бедный парень, – мысленно посочувствовал ему Наполеонов, – и что за девушки пошли в наши времена. Хоть рекламу на них вешай – танки грязи не боятся! Прут напролом! Не у каждого парня нервы выдержат». Он невольно вспомнил Мирославу: «Эта тоже хороша! Отутюжит так отутюжит».
Оперативники тем временем нашли в ближайшем баре Аркадия Селиванова и привезли задержанного в управление, где его уже поджидал следователь.
Аркадий был возмущён до глубины души и, едва переступив порог, стал качать права.
– По какому праву вы задержали меня? Я буду жаловаться! – Он был уже далеко не трезв.
– Сядьте! – рявкнул Наполеонов, указывая ему на стул.
– А если я не сяду? – подбоченился оскалившийся Аркадий.
– То я задержу вас за сопротивление работникам правоохранительных органов и засуну на сутки-двое в обезьянник. Посидите с бомжами, протрезвеете и захотите говорить.
– Да что вам от меня надо?! – Аркадий плюхнулся на стул.
– Ваша сожительница в прохладную погоду носит куртку?
– Нет, у неё голубой плащ. А что, это запрещено законом?
– А где сейчас этот плащ? – спросил следователь, проигнорировав паясничанье Селиванова.
– Где, где! Она в нём на работу ушла. Значит, он сейчас в магазине.
– Вы собственными глазами видели, как она утром надевала его?
– Ничего я не видел! Я спал!
– Тогда откуда вы знаете?
– А вы сами мозгами пораскиньте! На улице прохладно! Она что, в такую погоду по-вашему голая на работу пошла.
– Она могла надеть что-то другое.
