Гордей Тимофеевич несколько раз на дню звонил Люции, посылал эсэмески, объясняя, что его вины в случившемся нет. И он тоже страдает.
Наконец она ответила ему:
«Твоя жена всё ещё любит тебя!»
«Вздор! – написал он и тут же добавил: – Она просто не хочет потерять мои деньги».
«Не верю, – написала Люция, – не в деньгах счастье».
«Ты наивна, как ребёнок, – умилился он, – и совсем не знаешь жизни».
«Нет, нет, я не верю тебе».
«Хорошо, – терпение Гордея закончилось, – веришь ты мне или нет, я развожусь со своей женой! Теперь я понимаю, что мне нужно было сделать это раньше, тогда бы ничто тебя не останавливало».
«Может быть», – неожиданно для него написала она.
«Лёд тронулся», – подумал Трифонов.
«Давай встретимся, Люция».
«Хорошо, ты можешь прийти ко мне вечером».
«В семь?»
«В семь».
Обрадованный, Гордей примчался к ней с огромным букетом пионов.
– Я заказал столик в «Серже», – поспешил он с порога обрадовать любимую.
– Сегодня я предпочла бы остаться дома, – призналась она.
– Почему?
– Боюсь, что твоя жена снова выследит нас! – Люция дотронулась пальцами до лица. – Я так боялась, что от царапин, оставленных когтями твоей жены, у меня останутся следы на всю жизнь.
– Ничего не останется, – оптимистично заверил он её, – уже сейчас почти ничего не заметно.
– Я всё равно боюсь, – тихо призналась девушка. – Теперь я, наверное, всю жизнь буду ходить по улицам и оглядываться.
– Выбрось из головы все свои страхи. Я уже сказал Аните, что, если она попробует устроить ещё один скандал, я упрячу её за решётку.
– И она поверила тебе? – грустно усмехнулась Люция.
– Ещё бы! – подмигнул ей Трифонов. – Знаешь, кто у меня в дружках ходит?
– Понятия не имею, – честно призналась де- вушка.
– Тогда тебе лучше и дальше оставаться в неведении. Спать крепче будешь, – покровительственно засмеялся он и спросил: – Так мы идём в ресторан?
– Гордей, – жалобно проговорила она, – давай в следующий раз.
– Давай, – согласился он. Люция показалась ему такой испуганной и беззащитной, что у Гордея от жалости к ней сжалось сердце в груди.
– Мне нужно позвонить и отменить заказ, – сказал он, и она благодарно кивнула ему в ответ.
Они провели вдвоём тихий, уютный, почти семейный вечер.
– Я так благодарна тебе, – сказала она.
– За что?
– За всё это. – Она скромно потупила веки.
– Я тоже благодарен тебе, – сказал он.
– За что?
– За то, что ты поняла, что жить с Анитой невозможно.
Она ничего не ответила ему. Спать они в этот вечер легли рано. Не совсем спать, конечно…
Глава 6
Вернувшись, домой, Трифонов жену не застал.
– Где она может шляться? – недовольно проворчал он.
Телефон Аниты был отключён. Пометавшись по пустому дому, Гордей лёг спать и проспал до полудня. Проснувшись, он нутром почуял, что жена дома. Привёл себя в порядок и отправился выяснять отношения. Анита сидела в столовой в полном одиночестве и пила кофе. Услышав шаги мужа, она даже головы не повернула.
– Нам нужно поговорить, – сказал Гордей.
– Тебе надо, ты и говори, – презрительно отозвалась она.
Тон жены не прибавил Гордею Тимофеевичу хорошего настроения.
– Всё, змея подколодная, – объявил ей Трифонов, – я подаю на развод.
И куда только подевалось всё напускное спокойствие супруги. Анита пришла в бешенство,
– Что? – взвизгнула она. – Тебе мало того, что ты изменяешь мне с всякими девками, так ты ещё и кинуть меня решил! Ничего у тебя не выйдет! Я не то, что твоя тихушница первая жена Маринка. Даже судиться с тобой не стала, удовольствовалась тем, что ты ей бросил с барского плеча. А ведь добрые люди порассказали мне, что она пахала наравне с тобой. Обобрал её до нитки!
– Не ври! Я честно отдал жене её долю!
– Как же, отдал ты! Живоглотина! А Маринка твоя дура набитая!
– Закрой рот, – рявкнул Трифонов, – и не смей своим поганым ртом трогать имя Марины.
– Ах, святая Марина, – насмешливо воскликнула Анита, вскидывая руки вверх. – Что же ты бросил свою святошу? Молоденького мясца тебе, старому козлу, захотелось?
– Умолкни, гадюка! Так бы и придушил собственными руками. – Гордей непроизвольно вытянул обе руки вперёд и зашевелил пальцами.
– Так бы, да не так бы, – она сунула ему под нос фигу, – руки у тебя коротки!
– Это мы ещё посмотрим, – пригрозил он, – у кого руки короткие, а у кого длинные.
– И смотреть нечего! Если не прекратишь с этой девкой таскаться, я ей серной кислотой в зенки бесстыжие плесну! Будет знать, как чужих мужиков из семьи уводить!
– Окстись! Можно подумать, что ты не увела меня из семьи.
– Я просто взяла то, что плохо лежало, – усмехнулась Анита, – можно сказать, валялось без присмотра.
Они бы могли ещё долго скандалить. Но Анита должна была сегодня ехать в ресторан на юбилей одного из своих друзей. Трифонов, естественно, отказался составить ей компанию, и она, испепелив его на прощанье взглядом, уехала одна.
– Слава тебе господи! – вырвалось у Гордея. – Тишина наступила.
Он остался в доме совсем один. И подумал о том, что надо бы завести собаку. Вон у соседа справа от них, кажется, даже три. Однако все его размышления о собаке были пустым звуком. Гордей Тимофеевич не был готов посвящать своё время животным. Ему и людей хватало. На работе от людей вообще некуда было деться. А дома всегда была их домработница Елена Павловна Ревунова. С раннего утра до позднего вечера она перемещалась из одного помещения в другое, следя за порядком в доме. Свою городскую квартиру Ревунова сдавала и жила на полном обеспечении в доме хозяина. Такое положение дел устраивало не только саму домработницу, но и супругов Трифоновых. Но сейчас Елены Павловны в доме не было уже неделю, она была в отпуске, отпросилась, чтобы помочь дочери с дачей и детьми. И Анита отпустила её неожиданно легко. Гордей ещё подумал тогда подозрительно: «Что это на неё нашло?» – но быстро выбросил эту мысль из головы.
Была у Трифоновых ещё приходящая горничная Варвара Михайловна Климова – девушка немолодая, но сноровистая. Жила она неподалёку, поэтому согласилась приходить чаще, при необходимости не только убираться, но и готовить. Однако Трифоновы дома, особенно в будни, ели редко. А если и ели, то заказывали готовую еду на дом. Гостей к себе в последнее время почти не приглашали. Самому Гордею было не до гостей, а Анита перестала приглашать своих многочисленных приятельниц, чтобы лишить их возможности совать свой нос в её разладившуюся семейную жизнь. И так уже многие из них, не особо скрывая своего мнения, намекали Аните, что она сама во всём виновата.
