– Ты пропустил мимо ушей мои слова.
– Какие именно?
– О совмещении приятного с полезным.
– Теперь понял! За наш ужин в ресторане заплатит Трифонов-младший!
– Ни в коем случае, – рассмеялась она, – я не собираюсь вносить в счёт клиента стоимость нашего ужина.
– На чей же счёт вы его внесёте?
– На счёт агентства.
Морис не стал спорить. Хоть он и принимал от клиентов плату за их услуги, финансами распоряжалась Мирослава, так как являлась единственной владелицей агентства «Мирослава». А он был всего лишь наёмным служащим. И в партнёры, судя по всему, брать его никто не собирался. А он, глупыш, неожиданно для самого себя слишком быстро привык считать её дом своим… Впрочем, как и кота, самое ценное её сокровище. Сколько души и сил он вложил в благоустройство сада. Самонадеянно, конечно, но любящим сердцам простительно совершать подобные ошибки.
– О чём ты задумался? – спросила она, дотронулась до его руки и осторожно погладила её.
– Так, ни о чём, – ответил он, приподнял её руку и прильнул к ней губами.
Глава 23
Ночь была знойной и тихой, ветер до рассвета проспал в каком-то укромном уголке, оставив безмолвствовать листья деревьев и траву. Но наутро он проснулся, прогулялся по небесам и пригнал откуда-то целую стаю крохотных кудрявых тучек.
За завтраком Мирослава спросила Мориса:
– Как ты думаешь, пойдёт дождь?
– Синоптики обещали облачность и небольшой дождь, – ответил он.
– Здорово! – воскликнула Мирослава.
– Не пойму, чему вы радуетесь, – проговорил он недоумённо.
– Сегодня суббота. Выходной день у народа!
– Тем более…
– Ах да, я же не сказала тебе, что собираюсь сегодня поехать по адресу съёмной квартиры Люции Маковецкой и пообщаться с её соседями. Так что есть надежда, что пасмурная погода отобьёт у них желание выезжать на природу.
– Так вот в чём дело, – усмехнулся он, – вы всё-таки решили потратить своё время впустую.
– Как сказать…
– Лично мне непонятно, за что вы так невзлюбили бедную девушку. Ведь по большому счёту Люция является главной потерпевшей.
– А я по наивности думала, что главный потерпевший Гордей Тимофеевич Трифонов, – с иронией произнесла она.
– Это да, – согласился Миндаугас, – но Трифонову теперь всё равно, а Люция страдает.
– Странно слышать такие слова от правоверного католика.
– Что вы имеете в виду? – нахмурился он.
– Разве твоя вера не говорит, что неотомщённая жертва страдает и на небесах.
– Давайте не будем говорить о моей вере, – сухо попросил он.
– Давайте, – кивнула она, решив, что на самом деле не имеет права касаться его вероисповедания, – я не хотела тебя задеть.
– Я так и понял. Только всё равно! Люции Трифонов нужен был живым и здоровым! Ведь она собиралась выходить на него замуж.
– А вдруг она передумала?
– Передумала? – удивился он.
– А что, такого не могло быть?
– В эту версию мне верится с трудом. Но даже если допустить, что она передумала, то могла просто сказать ему об этом.
– Возможно, она боялась, что он отнимет у неё квартиру и машину.
– Не думаю, что Трифонов был столь мелочен.
– Он мог почувствовать себя оскорблённым и лишить Люцию своих подарков из мести.
– По-моему, это чепуха. Я уверен, что она хотела выйти за него замуж. И поэтому не могу понять, чем вам не угодила Люция.
– Может, я ей завидую? – рассмеялась Миро- слава.
– Чего?! – Морис от удивления едва не свалился со стула.
– Шутка!
– Слава тебе господи!
– Я поняла, что ты не согласен с моей линией расследования. Шура тоже будет возмущён. Од- нако…
– …я всё сделаю по-своему, – продолжил он за неё.
– Ты удивительно догадлив, – похвалила она, – в городе я куплю тебе большую вкусную конфету!
– Вы же знаете, я не любитель конфет.
– Хорошо, я куплю тебе всё, что ты скажешь.
– Необитаемый остров, – усмехнулся он.
– Необитаемых островов в городе не продают. И скажи на милость, зачем он тебе сдался?
– Я бы увёз на него вас, и ни один человек на свете не мешал бы нам всегда быть вместе.
– Какая тоска! – вырвалось у неё. – Я бы обязательно с него сбежала. А если бы ты мне мешал, то выбросила бы тебя за борт.
– За борт чего?
– Лодки, которую бы соорудила собственными руками.
– Вы умеете строить лодки? – не поверил он.
– Не умею. Но если понадобилось бы, научилась.
– Тогда лучше останемся здесь, – вздохнул он.
– Люблю благоразумных мужчин, – одобрила она.
Сразу после завтрака начался мелкий нудный дождь. Морис не любил такую погоду. Но Мирослава обрадовалась этому дождю как родному и укатила в город. Может быть, и не напрасно, дороги, несмотря на субботний день, были полупустыми. Все, кто хотел уехать на дачу, уехали либо вчера вечером, либо сегодня рано утром. А те, кто хотел отправиться на пляж или просто погулять, остались дома.
Въехав во двор дома, в котором не так давно снимала квартиру Маковецкая, Мирослава оставила «Волгу» на краю импровизированной дворовой стоянки и, подойдя к подъезду, набрала первую пришедшую ей в голову цифру. Однако в этой квартире никто не подошёл к трубке домофона. Волгина набрала следующую цифру, и ей повезло.
– Кто там? – спросил слегка охрипший спросонья голос подростка.
– Почта, – ответила Мирослава.
Дверь открылась, и она вошла в подъезд. Поднявшись на площадку, детектив не стала сразу же звонить в квартиру, которую снимала Люция. Для начала ей интересно было пообщаться с соседями. К тому же, если квартиру снова сдали, то новый жилец ничего не смог бы ей сообщить о девушке, что жила в квартире до него. Квартиры Мирослава решила обзванивать по порядку. В первой ей долго не открывали, и она уже решила было, что молодые родители всё-таки увезли ребёнка на природу. К тому же у их родителей могла иметься дача. Мирослава уже хотела было позвонить в следующую квартиру, как дверь неожиданно открылась. На пороге стоял молодой мужчина в смешных длинных трусах, по голубому фону которых порхали жёлтые и лимонные бабочки, сцепившись друг с другом крыльями. Мирослава с трудом удержалась, чтобы не прыснуть со смеху.
– Вы кто? – спросил он, похлопав длинными, как у девушки, ресницами.
– Детектив Мирослава Игоревна Волгина. – Она развернула перед ним свой документ.
