– Тоже верно, – приуныл Морис.
– Давай-ка завтра наведаемся к квартирной хозяйке Люции. Она уже должна вернуться из гостей.
– Навряд ли ей что-то известно о связи Люции и Аниты.
– Я надеюсь получить от неё иную информацию.
Морис не стал спрашивать, какую именно. На следующее утро около девяти они выехали из дома на «Волге». За руль она велела сесть Морису, поэтому у него появился повод спросить, почему они едут именно на «Волге».
– Чтобы ты не утратил навыки вождения отечественных авто, – отшутилась она, а потом всё-таки объяснила: – Возможно, нам придётся за кем-то проследить. «БМВ» бросается в глаза, а «Волга» нет.
– Вы опасаетесь «Ми-6», – пошутил он в свою очередь и сразу понял, что шутка была неудачной.
– Нет, – ответила она, – я опасаюсь дурочек, которые высматривают себе женихов на дорогих иномарках. Вдруг одна из них западёт на тебя.
– Вы хотите сказать, на автомобиль? Так я сразу скажу ей, что он не мой.
– Вообще-то тебя и без машины оторвут с руками.
– Не понимаю я таких пословиц и не хочу, чтобы мне что-нибудь отрывали, – почему-то обиделся он.
Она рассмеялась.
– Я имела в виду, что тебя и без авто возьмут.
– Вы уже взяли, – обронил он как бы невзначай.
Она бросила на него насмешливый взгляд.
– Я имел в виду на работу, – заметил он невинно.
– А, – протянула она, по-прежнему усмехаясь.
Когда они въехали в город, она назвала ему адрес, и Миндаугас включил навигатор. На углу нужного дома Мирослава велела ему остановиться, выбралась из машины и сказала:
– Жди меня здесь и будь готов сразу же сорваться с места, как только я окажусь в салоне.
– Как скажете.
Набрав номер посторонней квартиры на домофоне, Мирослава стала ждать, когда отзовётся человек, проживающей в ней. На этот раз отозвался детский голос и спросил:
– Кто там?
Детей обманывать, конечно, нехорошо, но тем не менее… Мирослава ответила как всегда – почта.
– Вы принесли журнал с картинками? – спросил ребёнок в радостном предвкушении.
– Увы, нет, – вынуждена была разочаровать его Мирослава. И подумала – откроет или нет?
– Ладно уж, заходите, – услышала она, и дверь подъезда открылась.
Мирослава поднялась на площадку, где располагалась квартира, которую не столь давно снимала Люция. Нажала на кнопку звонка. Через полминуты раздались торопливые шаги, и запыхавшийся женский голос спросил:
– Кто?
– Детектив Мирослава Волгина.
– Детектив? – изумилась женщина, стоявшая за дверью.
– Мне нужна хозяйка этой квартиры, Клавдия Никифоровна Тулякова.
Дверь распахнулась.
– Это я, – сказала миловидная женщина приятной полноты и с любопытством оглядела Мирославу. – Что случилось? – спросила она.
– Я хочу поговорить с вами о вашей квартирантке.
– О Люции?
– Да.
– Я могу взглянуть на ваши документы?
– Конечно. – Мирослава развернула перед ней удостоверение.
Женщина отвела голову назад, и Мирослава догадалась, что она страдает от дальнозоркости.
– Что ж, проходите, – сказала она, так и не разглядев предъявленный документ как следует. – Только Люция здесь уже не живёт.
– Я знаю, – отозвалась Мирослава, следуя за хозяйкой.
Комната, в которой они оказались, поражала с первого взгляда чистотой и аккуратностью. Мирославу удивило то, что на чехлах, в которые была упакована далеко не новая мебель, не было ни одной складочки. Пол блестел. Окна, окаймлённые лёгкими шторами, сияли.
– Заходите, чего же вы застыли в проёме, – поторопила хозяйка.
Мирослава вошла и села на стул, она не собиралась признаваться Туляковой, что не является приверженцем стерильной чистоты. Если быть честной до конца, то она её ужасала. В доме детектива всегда царил художественный беспорядок, которому Морис и Клавдия Ивановна Рукавишникова не давали перерасти в нечто большее.
И всё-таки детектив не выдержала и, улыбнувшись, спросила:
– Наверное, когда здесь жила Люция, комната выглядела немного иначе?
– Точно, – улыбнулась Клавдия Никифоровна, – она девочка аккуратная, но всё равно забывала класть вещи на место и гладить шторы и чехлы.
– Клавдия Никифоровна, Люция жила у вас долго?
– Полтора года.
– И вы были ею довольны?
Тулякова пожала плечами.
– Платила она вовремя, шумных компаний не водила, соседи на неё не жаловались. А большего в наше время требовать от квартирантов неразумно. Вы согласны со мной?
– Полностью, – кивнула Мирослава. – Вы упомянули о шумных компаниях, но ведь кто-то же к ней приходил?
– Она подружилась с моей соседкой. – Тулякова кивнула в сторону стены. Она мне рассказывала, что к Люции приходил кто-то с её работы, а в последнее время бывал у неё мужчина, но они вроде бы собирались пожениться, так что ничего аморального. Вы согласны со мной?
– Согласна, – кивнула Мирослава, уже догадавшись, что у женщины такая привычка, требовать всякий раз подтверждение своего мнения.
– Клавдия Никифоровна, вы не знаете, Люция общалась с кем-нибудь из жильцов вашего подъезда?
– Не знаю, можно ли это назвать полноценным общением, – ответила Тулякова, – но Люция общалась с дочкой соседа с верхнего этажа. У этой девушки болеет отец, и Люция помогала ей, даже когда перестала жить у меня.
– Откуда вам это известно?
– Мужчина приходится кумом моему брату, и я тоже время от времени навещаю эту семью. Понимаете, – замялась женщина, – в этой семье сложная материальная ситуация, да и морально им нелегко. А тут всё-таки кум, – вздохнула она.
– Как зовут девушку?
– Маша. Мария Валентиновна Буслаева.
– А отца?
– Валентин Егорович Буслаев.
– В какой квартире они живут?
– Четвёртый этаж, квартира над моей.
– Спасибо, Клавдия Никифоровна, за помощь. Я пойду. – Мирослава поднялась со стула и удержалась от соблазна посмотреть, остались ли складочки на чехле стула, на котором она сидела.
– Буду рада, если помогла вам, хотя не могу понять чем.
Мирослава вышла на площадку и была рада, что Тулякова оказалась не только сверхчистоплотной женщиной, но и нелюбопытной. Поднявшись на четвёртый этаж, детектив позвонила в нужную ей квартиру. За дверью долгое время стояла тишина, потом раздались тихие шаги. И такой же тихий голос спросил:
