Наполеонов сам не любил тех, кто нажился в годы разрухи на горе страны. Он был тогда ребёнком и не мог понимать весь ужас падения своей родины, которую с высоты сверхдержавы столкнули в пропасть безнадёжности и нищеты. Но он знал наизусть многие стихи тётки Мирославы Виктории Волгиной, которые были криком души. Одно из них, написанное в 1995 году, пришло ему на память сейчас:
Орел – распластанные крылья!
Огнем оплавлено стекло.
И странно то, что пахнет пылью,
Когда и пепел унесло.
Утихомирилась стихия
Иль затаилася на миг?
Вновь обретенная Россия –
В две стороны орлиный лик.
……………………………
Но заросла травой болотной
Босой Аленушки любовь.
Летят российские полотна:
Кричат – свобода! Стонут – кровь…
Где золотая середина?
Кому дано сдержать узду?
Двулика или двуедина?
На славу или на беду?
Летят проклятья и молитвы,
Как стрелы диких орд. И что ж,
Пир средь чумы иль поле битвы?
Никак того не разберёшь.
Россия! Родина! Отчизна!
Душа, сгоревшая дотла!
Но никому не быть на тризне
Великорусского орла!
Наполеонов был счастлив, что время беспрецедентного унижения и разорения страны, как он надеялся, ушло навсегда. Но отголоски прошлого слышны до сих пор. Ещё живы и процветают те, кто отрывал лакомые кусочки от истекающего кровью тела неспособной на тот момент защитить себя страны. Но Трифонов к тем лиходеям не относился. Устав убеждать упёртую девицу, что и своим трудом и умом можно в наше время многого добиться в жизни, вызвал конвой и велел увести Аниту Трифонову.
Вскоре перед ним сидела Люция. Несмотря на свою прямо-таки ангельскую внешность – чего греха таить, и сам следователь едва не купился на неё, эта девица была куда безжалостней и циничной своей не блиставшей особым умом подруги.
– Как вы познакомились с Трифоновым?
– После того как Анита вышла за него замуж, она сообщала мне о его привычках, семье, друзьях, сослуживцах и о том, какой дорогой он ездит домой, разумеется, тоже.
– То есть вы постоянно следили за ним?
– Можно сказать и так. Анита поставила на его телефон специальную программу, которая позволяла нам держать Трифонова под колпаком. Нам оставалось только ждать подходящего случая.
– И вы его дождались?
– Да, накануне Анита сказала, что подслушала разговор Трифонова с женой, поняла из него, что у них состоится встреча.
– Одна из свидетельниц сообщила, что Трифонов сбил вас своей машиной.
Люция криво усмехнулась:
– Я что, идиотка, что ли, бросаться под колёса?
– Не понял.
– Я только сымитировала его наезд на меня
– Каким образом?
– Перебежала через дорогу, бросив позади себя обычное полено.
– Полено?
– Да, – усмехнулась она.
– А вы не боялись, что не успеете перебежать дорогу?
– Перед тем как готовилась, немного боялась, а потом уже не думала об этом, – призналась Люция.
– Каким образом вы опередили Трифонова?
– Получая информацию с его телефона, я легко сообразила, что он поедет домой, и, выбрав короткий путь, прибыла на место, спрятала машину. Ещё и отдышаться не успела, как показался его автомобиль, я и рванула через дорогу, что было мочи. И тут мне повезло.
– То есть?
– В траве был камень, и я сильно разбила ногу, полилась кровь. А тут и спаситель примчался. – Она горько усмехнулась. – Ну а потом у нас всё завертелось.
– У вас не было соблазна женить Трифонова на себе вместо убийства?
– Был, – призналась она.
– Почему же вы не сделали этого?
– Анька всё равно бы раскрыла мой обман, и вся наша неприглядная история вылезла бы наружу. Поэтому я решила не отступать от обдуманного нами плана.
– Откуда вы узнали, что Аниты не будет в тот вечер дома и что домработница будет отсутствовать? Вы ведь никогда не созванивались?
– Нет. Первое время мы встречались в парке. Потом и со встречами завязали. А об отсутствии в доме Аниты и домработницы Анита мне сама сказала.
– Когда?! – удивился следователь.
– Во время драки, – криво усмехнулась Люция. – Анита специально её затеяла, чтобы передать мне информацию.
– Хитро, – обронил следователь.
Девушка самодовольно усмехнулась.
– Вам не страшно было убивать человека, с которым вы спали? – спросил Наполеонов.
– Я тогда не думала о страхе, – призналась она.
– Вы хорошо стреляете?
– Не очень, – усмехнулась она, – жаль, что не смогла попасть в вашу сотрудницу. Ненавижу удачливых девушек!
Наполеонов не стал говорить Маковецкой, что Мирослава не является сотрудницей полиции. Вместо этого он сказал:
– Однако в Трифонова вы попали.
– К нему я подошла впритык и выстрелила.
– Он не удивился вашему появлению?
– Наверное, не успел.
– Откуда у вас оружие?
– Сколько помню себя, оно лежало в ящике комода под бельём. Прадед его с фронта привёз. Оружие было чистым и нигде не зарегистрированным. Короче, его как бы и не было. Грех было не воспользоваться таким подарком.
– Мы знаем, что в посёлок вы въехали на такси, загримировавшись под старуху. Но как вы выбрались из него?
– На лодке. Анита спрятала её в нише под обрывом. Трифонов решил, что лодку унесла река. Спуск там опасный, так что никто лодку искать не стал.
– А вы, значит, не побоялись рискнуть?
– Я ловкая, – похвасталась девушка.
– Я вижу, – обронил следователь. И вызвал конвой.
– До чего доводит дикий капитализм, – вздыхал Наполеонов, рассказывая позднее детективам страшную и печальную историю двух озлобленных девушек. После школы девицам делать было нечего, вот и смотрели они телик. А там одни звёзды, дамы полусвета, ловцы скороспелой удачи, их хоромы и вороха дорогущего тряпья. Шопинги всякие, заморские страны. «А чем мы хуже их?» – спрашивали они друг друга. Им обеим, как, уверен, и тысячам других девчонок из глубинки и не только тоже захотелось красивой жизни, вот они и разработали свой чудовищный план.
