Я нервно рассмеялась. Данила удивленно посмотрел на меня, и я уточнила:
– Выходит, у нас «Летучий голландец»? Фата-моргана?
Ответить он не успел.
– Уважаемые путешественники! – внезапно раздался громкий голос из динамиков.
Мы вздрогнули и взглянули друг на друга дикими глазами.
– Это что? – спросил Данила, словно я вдруг стала тут главной.
А ведь только что презрительно советовал мне отойти в уголок и не отсвечивать. Удивительно непоследовательные существа эти парни. Впрочем, я растерялась не меньше его.
– Радио-т-трансляция, – заикаясь, пояснила я, будто он был не в курсе. – Не думала, что ее в рубке слышно, отвлекает же. Вы как между собой общаетесь?
– По телефону, – он кивнул на стоявший тут же допотопный аппарат. – Или через мегафон команды передают. Слышала, наверно?
– Отдать швартовы по правому борту, – вспомнила я.
– Так что ваша трансляция нам без надобности.
– Но это же хорошо? – неуверенно предположила я. – Диктор на месте, значит, не все исчезли?
– Методист, – снова поправил меня Данила, но я не успела возмутиться.
– Сейчас я расскажу вам заключительную часть истории о том, что произошло в этих водах ровно сто лет назад…
Похоже, я рано обрадовалась: голос диктора был тот же, но ее тон сильно изменился – он больше не искрился радостью и преувеличенной бодростью, а стал холодным и отстраненным. Точно мертвым.
– Мы остановились на том, что пираты проникли на теплоход и начали угрожать пассажирам, требуя отдать им все ценные вещи. Но смелый юноша Данила Ломов, которого разбойники взяли с собой, не захотел участвовать в их преступных планах. Он стоял настороже и благодаря своему острому слуху первым услышал приближение патруля речной милиции, но не подал условленный сигнал, что позволило задержать преступников. И тогда дядя проклял его и всех его потомков…
– Дан, – потрясенно протянула я. – Так это, оказывается, все из-за тебя!
Он недоуменно посмотрел на меня:
– Почему это? Может, из-за тебя.
Настала моя очередь удивляться:
– А я-то тут при чем?
– С давних времен известно: женщина на корабле – к беде.
– Ну да, я тут единственная представительница женского пола, – фыркнула я.
– А я при чем? – все еще не понимал Данила.
Тяжело вздохнув, я пояснила:
– Слышал историю о событиях столетней давности?
– Говорю же – мы ваше радио не слушаем, разве что случайно долетает.
– А сейчас по многочисленным просьбам наших уважаемых путешественников прозвучит песня группы «Металлика» Nothing else metters, – механически произнес голос диктора.
– Можно это как-то выключить? – поморщился Данила. – Только в голове немного прояснилось…
– Помогла таблеточка? – обрадовалась я.
– Да, спасибо, – вежливо отозвался он.
Мы не нашли, где выключается радио, и Данила предложил:
– Зайдем в радиорубку? Уже невозможно это слушать.
– А ты знаешь, где она?
Он странно посмотрел на меня:
– Рита, ты все время забываешь, что я здесь работаю, а не отдыхаю.
Я не стала спорить и под тягучий, вынимающий душу аккомпанемент «Металлики» проследовала за ним в небольшую каморку на солнечной палубе. Дверь легко поддалась, но нам это ничего не дало – рубка оказалась пуста. Диктор, развлекавшая пассажиров всю дорогу, тоже пропала… Представлять, кто только что вещал для нас вместо нее, не хотелось.
Песня оборвалась так же внезапно, как и началась. В наступившей тишине слышалось только невнятное потрескивание, словно в радиотрансляции возникли помехи.
По пути обратно в рубку я коротко пересказала историю о нападении речных пиратов на пассажирский пароход, случившуюся в этих местах ровно сто лет назад.
– Тогда у них ничего не вышло из-за парня, который вовремя сигнал не подал, – тихо договорила я. – Возможно, дико прозвучит, но, получается, они решили повторить свою попытку через сто лет и захватить теперь уже наш теплоход. Ведь у него такое же название и он проходит в том самом месте… Сначала я не смогла дотронуться до крюков, а потом они стали реальными. Значит, и пираты тоже… А все пассажиры и команда, наоборот, превратились в призраков, как и наш теплоход, раз его спутниковый навигатор больше не видит…
– Как они могут что-то повторить, – наконец удивился Данила, – если давно умерли все?
Я вздохнула. Кажется, обезболивающее еще не до конца подействовало, и в голове у него не очень-то прояснилось. Впрочем, я и сама не знала, как это объяснить, какие подобрать слова…
– А тут ты, – упавшим голосом проговорила я.
– При чем здесь я-то?
– Тебя зовут так же. Простое совпадение? Нет у вас никакой семейной легенды об отважном предке?
Данила задумался:
– Меня назвали в честь прапрадеда, основателя династии речников. Он первым в нашей семье капитаном стал… Историю про пиратов я слышал, но с тех пор сто лет прошло!
– Все сходится! Тот парень не подал сигнал, нападавших поймала милиция, их наверняка осудили и отправили в тюрьму, а его похвалили и отпустили с почетом. Потом он выучился, стал капитаном, ну и… вот, – неловко закончила я.
Данила с силой потер лоб:
– Что вот?
Внезапно по лестнице, ведущей в рубку, загрохотали шаги. Значит, мы здесь не одни! Это явно не могли быть пираты, осужденные за грабеж сто лет назад, и сначала я немного приободрилась – кто-то еще сумел спрятаться! – но тут же насторожилась. Что-то все равно было не так. Мы успели обменяться тревожными взглядами, когда дверь распахнулась, и в рубку ввалился бородач в кителе.
– Данька! – рявкнул он.
Я взглянула на Данилу и по удивленно взлетевшим бровям поняла, что он не врал и к подобному обращению совершенно не привык.
– Тебя кто пустил за штурвал, паршивец ты этакий! А ну отойди немедленно!
Никакого штурвала тут не было, имелось только нечто вроде половинки руля, и Данила даже не пытался его поворачивать, но это, кажется, не имело большого значения.
– Я тебе что сказал, бестолочь: на палубе стоять, смотреть и слушать, чтобы в случае опасности сигнал подать! А ты чем занимаешься?
Бородач за пару шагов преодолел разделяющее их расстояние и схватил Данилу за вывихнутую руку. Судя по его исказившемуся лицу, обезболивающее явно не подействовало. Надо было дать две таблетки…
Тем временем боцман – или кто он там на самом деле – потащил Данилу на палубу, снова заломив ему многострадальную руку за спину и подталкивая перед собой. Значит, это он сдал пиратам наш теплоход! Впрочем, если в него вселился призрак их общего предка-бандита, боцман не так уж сильно виноват. На него ведь тоже действует семейное проклятие…
