Гораздо смелее я поднялся по трапу. Тишина. Я снял шлем и уже собирался отругать себя за то, что напрасно так нервничал, как в одно мгновение по телу расползлась жгучая волна, а на голову словно рухнуло все небо, придавив ее к полу.
Больше я ничего не помнил.
Глава 20. С глазу на глаз
Сознание вернулось внезапно. Раз, и я снова начал понимать, что существую.
В затуманенном разуме иглой холодного ужаса мелькнула мысль, что секунду назад меня как бы и не существовало. Но она тут же исчезла под натиском других, более насущных вопросов: «Что со мной?», «Что это, вообще, было?» и «Где я нахожусь?».
Первые два, на данный момент, казались дико сложными. Почти философскими. Ответ на третий мог хоть как-то пролить свет на положение, но, увы, сориентироваться было пока невозможно: перед глазами маячила непроницаемая клубящаяся серая пелена с какой-то грязно-желтой медузоподобной гадостью в центре, занимавшей все поле зрения от края и до края.
Я зачем-то подумал, что надо бы пошевелить рукой. Вслед за мыслью откуда-то донесся отдаленный стук. Потом, меня, как будто, кто-то позвал. Но невнятно. Звуки доходили до разума словно через стену.
Возможно, я еще какое-то время периодически проваливался в забытье, потому что последовательности в мыслях не было. Потом яркая серость перед глазами стала постепенно таять, заменяясь серостью вполне обычной.
К телу медленно возвращалась чувствительность. Похоже, что я лежал на боку. Но очень неудачно. Сильно затекли руки, особенно левая, которую теперь крайне болезненно колол миллион противных иголок. Я застонал и, наконец-то, привычно себя услышал.
Да где же я все-таки? На Перехватчике, где упал? Почему до сих пор лежу? И не могу пошевелить руками? За ними последовала паническая мысль: а они у меня вообще есть? И тут же разум напомнил про ненавистный миллион иголок. Фу! Если болят, значит есть.
На всякий случай я решил пошевелить ногами. Понял что они на месте. Слава Небу!
Но почему руки и ноги плохо двигаются? Меня фиксировали? Если фиксировали, значит — дело дрянь. Я в плену.
Но что за странные выходки? «Синие» сошли с ума? Ладно, переодеваться и захватывать корабли противника Устав Учений не запрещает. Но лишать сознания и фиксировать — это уже перебор! Куда смотрит Полковник?!
«Синие» должны были привести к старшему по званию и допросить. Или просто «убить», если моя персона им не сильно упиралась. А тут я где-то валяюсь и руки отлеживаю! Как же все чудно?! И чем дальше — тем хуже.
А может быть, я теперь припадочный и поэтому друзья меня связали?
— Эк! — в робкой надежде позвал я, но никто не отозвался.
— Эй, кто-нибудь! — прохрипел я уже громче и требовательней. — Попить дайте!
Во рту раскинулась пустыня. Хоть бы глоток воды!
Ответом мне была какая-то тихая возня и мычание. Так, эти гады еще и насмехаются! Ох, оклемаюсь — дам кому-то в глаз и на звание не посмотрю! Даже если «убьют», руки-то заблокировать не смогут.
Злость помогла окончательно прийти в себя. Но видел я ещё не очень хорошо: в глазах двоилось. Да и в помещении, куда меня занесло, царил полумрак.
Это была небольшая комната с толстым слоем пыли и мусора на полу. Пыль и сор, по ощущениям, украшали всю левую сторону моего лица. Я поднял голову, попытался перевернуться и встать. Тело не слушалось. Меня качнуло и бросило лицом в пыль. Я закашлялся.
В углу зашевелились какая-то тень. Сердце екнуло. Совсем некстати, вдруг вспомнилась байка, рассказанная в один из вечеров на Сиге старшекурсниками. Легенда гласила, что когда-то Базу на Арктаке использовали. Около системы всегда шли самые ожесточенные бои. Завладеть Арктаком — значило победить в Учениях.
Но потом, какие-то обалдуи, забравшиеся в самые недра Базы, разбудили Невыразимый Ужас, спавший там с древних времен. Вырвавшись на свободу, Ужас покалечил психику полусотне курсантов, их потом долго лечили в госпитале.
С тех пор Базу законсервировали. На учениях ее обкладывали минными полями и обходили стороной. Помнится, когда я это услышал, несколько дней хохотал и глумился вместе с Эком над дурацкой историей. А сейчас, то, что казалось тогда детской сказочкой, вдруг стало страшной реальностью.
— Уйди от меня, я в тебя не верю! — заплетающимся языком, как можно смелее сказал я Тени.
— Ваэл! Эфо иа Ама! — пришло в ответ. И это показалось мне осмысленным.
— Ты кто? — на всякий случай, решил спросить я.
— Ама! — визгливо возмутилась Тень и рассерженно застонала, — Умррр!
Вроде бы складывался диалог, но язык был непонятен, а собеседник на что-то злился. С фиксированными руками я оказывался против него совершенно беззащитен. Понятно, что говорить и действовать надо было осторожно, чтобы ничем не обидеть незнакомца и он не надумал меня съесть.
— Все хорошо, — самым безэмоциональным тоном произнес я. — Я безоружен! Но я вас не понимаю. Вы знаете гатактон?
— Ага! — согласилось существо, — О у эня жякгеем гот!
— Что? — переспросил я. Если собеседник и говорил на галактоне, то, явно, страдал проблемами с дикцией.
— Уууу! — грустно завыла Тень.
Сейчас, когда глаза привыкли к полумраку, я понял, что существо имеет вполне человеческие контуры и сидит неподалеку от моих ног. Ему чего-то явно не хватало. И, спустя минуту, до меня дошло, что рук. Как ни напрягались мои мозги, ни с одним видом гуманоидов этот облик так и не сопоставился.
— Вы — человек? — решился я спросить напрямую.
— Та, та! — радостно подтвердило существо, — Фмотхи фюда!
Кажется, я начал понимать моего товарища по несчастью, который призывал смотреть в его сторону.
Неуклюже загребая ногами и шурша мусором, Тень поползла на середину комнаты, к слабой полоске света, пробивавшейся в крохотное отверстие в стене. Это выглядело по-змеиному завораживающе и интригующе, ибо существо сильно шаталось из стороны в сторону, рискуя упасть, и я даже стал за него волноваться: доползет — недоползет.
Вот Тень наконец-то добралась до света и стала крутить в луче головой. Затуманенный взор выловил из мрака золотистые растрепанные волосы, потом небольших размеров человеческое ухо, затем мелькнул серо-зеленый глаз. Поднапрягшись и сфокусировав окончательно зрение, я смог собрать в единое целое освещенные части незнакомца, и понял, что все восторги заточения со мной разделяла…Лана.
Ну, хоть что-то приятное за весь день…
Однако, почему у нее нет рта?
— И-Иш? — произнесла Землянка.
Если она со мной разговаривала, значит, рот у нее должен где-то быть.
— Вижу. — подтвердил я. — Но что с твоим ртом? Я тебя не понимаю!
— О у беня жакхгеен! — сообщила Лана. — Фаскхей ео!
