Мэрилин Гарзан также рассказала ФБР, что ее брат вступил в Партию за национальные права штатов после выхода из Американской нацистской партии, так как кто-то в нацистской партии «сговорился против него». Начнем с того, что парни, вступающие в такого рода организации, как правило, до некоторой степени параноики. Но когда вы начинаете подозревать своих коллег в заговоре против вас, то вы уже серьезно параноидальны. Это вполне соответствовало тому, что мы знали о типичной личности убийцы-ассасина, и помогало объяснить все его псевдонимы и враждебное отношение ко всем, кто отличался от него. В его понимании они хотели руководить им или каким-то образом принизить его.
Отсюда и сверхбдительность, постоянная настороженность. Поняв это, мы нащупали одну из эмоциональных горячих кнопок, которую могли бы каким-то образом использовать.
Гарзан упомянула, что навещала брата в 1976 году в Вашингтоне, округ Колумбия, и пригороде Хайатсвилла, штат Мэриленд, где он работал техником в комплексе офисных зданий, в котором размещалось несколько юридических фирм. Он жил в комнате в одном из зданий и имел при себе несколько пистолетов. По ее словам, к этому времени он, похоже, немного успокоился и вышел как из Ку-клукс-клана, так и из Партии за права штатов. Он объяснил, что покинул Клан из-за «преследований со стороны ФБР».
Поскольку в это время Бюро пыталось внедриться в экстремистские группы, я не мог сказать, было ли это проявлением его инстинктивной паранойи или он действительно контактировал с информатором ФБР. В Ку-клукс-клане он мог знакомиться со свободно распространявшейся там литературой, в которой описывалось, как бомбить церкви и изготавливать коктейли Молотова.
Так или иначе, он вернулся на юг, в Бирмингем, Алабама, и жил в съемной квартире. Когда Гарзан увидела его в торговом центре в 1977 году, она не поверила, что брат работает, потому что он скопил немалую сумму на своей работе в Мэриленде.
Учитывая его род занятий, мне было трудно это понять. Если у него были деньги, а они у него, по-видимому, были, то, скорее всего, он получил их другими способами, а не легальными заработками. Двумя наиболее логичными вариантами происхождения этих денег были кража со взломом и грабеж.
В торговом центре Франклин сказал ей, что только что присоединился к какой-то радикальной правой организации, но был это Ку-клукс-клан или нет, она не знала. Затем он сказал ей то, что действительно ее напугало. Мол, он сидел в своей машине на стоянке жилого комплекса и выстрелил в грудь чернокожему мужчине. Полиция установила блокпост на дороге, но ему удалось проскочить. Он не сказал ей, где и когда это произошло, и она не знала, правда это или нет, но призналась, что, по ее мнению, брат вполне способен на убийство. Теперь она еще больше боялась его, потому что вышла замуж за латиноамериканца и не думала, что он будет считать ее мужа белым. Когда они столкнулись в торговом центре, он спросил, используя самый грязный сленг: «Ты все еще встречаешься с латиносом?» Она добавила, что он отказывается есть в ресторанах, где работают афроамериканцы, и что если он когда-нибудь увидит в публичном месте пару смешанной расы, то подойдет к ним и скажет, как отвратительно, что они вместе.
Меня удивило, что столь безобразное оскорбление сошло ему с рук, но этот эпизод вполне соответствовал тому портрету, который уже складывался у нас. Изучая семейную историю заодно с убийствами, в которых его обвиняли, я увидел человека, которого можно было бы сравнить с кипящим чайником. Словесные нападки и нападение с использованием «мейса» на смешанную пару в Мэриленде были просто разминкой перед снайперскими атаками. Когда они сошли ему с рук – он был арестован за нападение с «мейсом», но не явился на суд и потому избежал наказания, – он осмелел и перешел к действиям, которые больше соответствовали его целям. Когда, уже вдохновленный осознанием миссии, неразрывно связанной с его личностью и самооценкой, он пережил инициацию – свое первое убийство, которое тоже прошло без последствий, – все запреты, которые еще могли быть, пали. И после того как он совершил это первое убийство и испытал трепетное ощущение абсолютной власти над жизнью и смертью своих жертв, убийца внутри него вышел на свободу, и давняя фантазия стала явью. Но независимо от мотива, как и у любого серийного убийцы, удовлетворение у него длилось недолго – фантазия у таких людей нуждается в подпитке.
Поначалу его преступления были ситуативными, но по мере того как он эволюционировал как жестокий преступник, они усложнялись, совершенствовались в смысле планирования и снижения риска для него самого, делая его еще более опасным. Он будет убивать и убивать, пока его не поймают.
Глава 6
Просмотрев материалы дела, меморандумы ФБР, новостные статьи (что было намного сложнее во времена, предшествовавшие Интернету) и те дополнительные источники, к которым удалось получить доступ, я провел день, составляя психологический и личностный профиль беглеца.
На следующий день я отправил отчет в штаб-квартиру, а также Роджеру Депью, начальнику Отдела поведенческих наук. Роджер недавно сменил предыдущего шефа, который был исключительным специалистом в области практических полицейских проблем, но скептически относился к тому, что криминальный профайлинг становится популярным курсом и даже оперативным компонентом отдела. Тем не менее он не мог отрицать, что положительные отзывы, которые мы получали как от полицейских управлений, так и от агентов по всей стране, использующих профайлинг в качестве инструмента для расследования насильственных преступлений, служили на пользу как нашему отделу, так и самой Академии.
С приходом на его место Роджера все стало по-другому. За спиной у него был большой практический опыт в качестве начальника полиции в Мичигане, и он поддерживал нас на все сто процентов. Роджер и раньше убедительно выступал перед Конгрессом, настаивая на увеличении ресурсов для борьбы с растущим в то время уровнем насильственных преступлений. В результате численность нашего персонала была увеличена. Кроме прочего, Роджер Депью – глубоко духовный человек, проведший некоторое время в семинарии, а после ухода из Бюро он основал консалтинговую службу «Академия Групп, инкорпорейтед».
Я посчитал важным контекстуализировать психологическое развитие и мотивацию Франклина как для тех, кто охотится за ним, так и для тех, кто будет иметь с ним дело, как только его возьмут. Хотя этот тип преступника отличался от тех, что мы изучали раньше, я полагал, что мы могли бы использовать одни и те же методики для его оценки и классификации. Я считал, что самое важное – это попытаться предсказать, куда он может пойти, то есть определить его зону комфорта.
Приведет ли огласка и объявление в общенациональный розыск к еще большему стрессу, заставляя торопиться и совершать ошибки, или эта мера удовлетворит его чувство собственной значимости? Мы определенно надеялись поднять фактор морщинистости, но в любом случае я считал, что, узнав об объявленной охоте, он станет более осторожным и непредсказуемым. Например, если он добывал деньги, грабя банки, то теперь ему придется повысить бдительность, зная, какое там ведется наблюдение. Тем не менее без некоторых вещей – найти место для ночлега и раздобыть денег – он обойтись не мог, и я надеялся, что он станет совершать ошибки. В конце концов, Франклин сбежал из полицейского участка Флоренции ни с чем, бросив машину и все, что у него было в номере мотеля. Таким образом, он, по сути, начинал с нуля. В сложившихся обстоятельствах, думал я, он поступит как почтовый голубь, возвращающийся в места, с которыми лучше всего знаком. Именно на этот элемент я ставил больше всего и очень надеялся, что не ошибаюсь.
