Но обвиняющая сторона располагала также показаниями Эрреры и Хоули, а также Аниты Купер, которые повторили то, что говорили раньше: как Франклин признался им в убийствах. Франклин, вспомнил Хоули, рассказывал, какую радость испытал, убив двух мужчин. Хоули подтвердил, что признал себя виновным примерно за полторы недели до суда, но не заключал никакого соглашения с прокуратурой о том, как его показания повлияют на предстоящий приговор.
Когда Хоули заканчивал свои показания, Франклин крикнул со своего места из-за стола защиты: «Долго сочинял, а, Хоули? Лжец!» Даже после предупреждения судьи Дженкинса Франклин продолжал возмущаться лжецами и стукачами, когда обвинители упоминали Эрреру, Хоули и Аниту Купер.
Среди свидетелей, вызванных для дачи показаний, были две девушки-подростка, бывшие в тот день с жертвами. Они описали, как перепугались, когда пули попали в Мартина и Филдса.
Вот что писала «Солт-Лейк-Сити трибьюн»: «Три свидетеля – Леон Бошень, его дочь Кэрри и Гэри Спайсер – рассказали, что видели на пустом, заросшем сорняками поле неясные «вспышки выстрелов» и мужчину в бейсболке и темной кожаной куртке, сидевшего на корточках с винтовкой. Мистер Спайсер рассказал, как снайпер бросил винтовку в багажник своей машины и уехал с поля, когда еще не смолкло эхо выстрелов».
Роберт ван Скивер, один из самых уважаемых в штате адвокатов, возглавлял команду защиты. Защита Франклина утверждала, что дефект зрения не позволил бы ему совершить убийства, в которых его обвиняют. Они подтвердили это заявление показаниями офтальмолога и армейского снайпера. Ван Скивер напомнил, что свидетели, такие как Спайсер, показали, что человек, которого они видели, не носил очков. Прочитав это, я задался вопросом, так ли важно, есть или нет очки, учитывая мощность телескопического прицела.
Обе сестры Франклина приехали в Солт-Лейк-Сити на суд, и Мэрилин Гарзан осталась до конца. Репортеру ЮПИ она сказала, что ненависть к чернокожим развилась у него в детстве из-за преследований и нападений, которым подвергались члены семьи, выросшие в преимущественно черном районе. Это не соответствовало тому, что мы обнаружили, изучая прошлое ее брата.
«Сестра, – говорилось в статье, – сказала, что научилась рассматривать чернокожих как отдельных людей, а не как коллектив».
По-видимому, Франклин ничему подобному не научился.
Несмотря на желание ван Скивера вызвать своего клиента в качестве свидетеля, Франклин решил не давать показаний в свою защиту, что было его абсолютным правом.
Однако когда пришло время подводить итоги, Франклин допустил несколько небрежных комментариев.
Когда Снарр, подводя итоги, упомянул показания Эрреры, Хоули и Купер, Франклин закричал:
– Они лжецы, все лжецы! Почему бы вам не заставить их пройти проверку на полиграфе? Они манипулируют ФБР! Я не хочу становиться к стенке из-за каких-то лжецов!
Судья Дженкинс приказал перевести его в небольшую камеру предварительного заключения, оборудованную так, чтобы он мог услышать остальную часть процесса. Когда охранники вели его мимо судейской скамьи, он закричал:
– Я не буду молчать, когда кучка лжецов несет здесь этот бред!
Засунув руки в карманы пиджака и расхаживая перед присяжными, ван Скивер попытался опровергнуть каждое из утверждений Снарра. В частности, он отметил, что в медицинских показаниях указано восемь или девять пулевых ранений, в то время как полиция обнаружила только шесть пустых гильз. Значит ли это, что был еще один стрелок, укрывавшийся в другом месте? Он напомнил, что нескольким свидетелям показалось, будто они слышали выстрелы, доносившиеся с разных сторон. «Как гражданин этой страны я оскорблен тем, что правительство в данном случае не объяснило физические улики. Доказательства обвинения просто не складываются».
Далее Ван Скивер предположил, что следователи оказались полностью под влиянием допросов свидетелей, и обвинил их и прокуроров в «туннельном видении», заявив:
– Отвратительное преступление 20 августа 1980 года требует осуждения, мы должны наказать кого-то… и вот они полагаются на людей, с которыми делится своими секретами Джозеф Пол Франклин.
Следуя заключительным аргументам и инструкциям Дженкинса, полностью белое жюри из десяти женщин и двух мужчин удалилось в совещательную комнату в 16:15 во вторник, 3 марта. Они совещались тринадцать с половиной часов и на следующий день вернулись с вердиктом «виновен» по обоим пунктам обвинения в нарушении гражданских прав двух жертв. На этот раз Франклин не позволил себе никаких выходок и казался бесстрастным, когда секретарь суда зачитывал приговоры. Дженкинс назначил заключительное заседание на 23 марта.
Обращаясь к репортерам и всем, кто его поддерживал, отец Теда Филдса, преподобный Теодор Филдс, сказал:
– Я чувствую, что справедливость восторжествовала, и я рад этому.
Ричард Робертс, прокурор-афроамериканец из Отдела гражданских прав министерства юстиции, помогавший Снарру с обвинением, назвал это дело сигналом того, что его департамент будет «энергично преследовать любые нарушения гражданских прав в стране».
Мэрилин Гарзан покинула зал суда со слезами на глазах:
– Это еще не конец. Ни в коем случае.
Покинув зал суда в наручниках, Франклин заявил журналистам:
– Я этого не делал. Это правительственная подстава. Как я и говорил все время.
Агентство «Ассошиэйтед Пресс» сообщило: «Франклин, который продолжает утверждать, что никого не убивал, ранее заявил журналистам, что чернокожие юноши заслуживают смерти за «смешение рас».
Ван Скивер пообещал обжаловать приговор.
– Я разочарован, – признался он. – Мы очень старались, и, на мой взгляд, у обвинения были проблемы с доказательствами.
Примерно в то же время заместитель окружного прокурора Роберт Стотт сообщил, что теперь его офис предъявит Франклину обвинение в убийстве от имени штата.
По сообщению «Юнайтед пресс интернешнл», при оглашении вердикта, когда Снарр говорил о погубленных преступником жизнях, Франклин, стоявший в центре зала суда вместе с ван Скивером, одетым в синий костюм в тонкую полоску и полосатый галстук, с аккуратно подстриженными и разделенными пробором волосами, вдруг закричал: «Какую еще ложь вы сочинили обо мне, ты, маленький педик, и твоя дрессированная обезьяна, которую ты обучил лгать для тебя». С этими словами он рванулся к столу обвинения и бросился на Робертса, опрокинув стакан и кувшин с водой, забрызгав двух прокуроров и швырнув лед на колени агента ФБР Курта Дженсена. Десять маршалов и помощники шерифа округа Солт-Лейк повалили Франклина на ковер перед судейской скамьей. Чтобы усмирить его, потребовалось несколько минут.
– Закуйте его в кандалы, – распорядился Дженкинс.
Маршалы надели на Франклина наручники и кандалы и подняли его перед скамьей. Он жаловался, что наручники оказались слишком тугими и затрудняют кровообращение в его руках.
