Я был не единственным, кто интересовался им и его мотивами.
К концу 1980-х годов Кеннет Бейкер, выдающийся агент Секретной службы, который служил в президентской охране и который, как и я, имел степень доктора педагогических наук за исследования и методики, разработанные в этой области, временно перешел в мое подразделение для подготовки совместного – Секретная служба и ФБР – проекта об убийцах. Одним из первых интервью, проведенных им для этого совместного проекта, было интервью с Марком Дэвидом Чепменом, находившимся в то время в исправительном учреждении «Аттика» близ Баффало, штат Нью-Йорк, за убийство 8 декабря 1980 года экс-битла Джона Леннона. Чепмен, которому тогда было двадцать пять, застрелил сорокалетнего Леннона с близкого расстоянии, когда тот с женой, Йоко Оно, возвращался из студии звукозаписи в свою квартиру в жилом комплексе «Дакота» на пересечении Семьдесят второй улицы и Сентрал-парк-Уэст на Манхэттене. Из револьвера «Чартер Армс Спешл» преступник выпустил пять пуль с полыми наконечниками, четыре из которых достигли цели и попали в суперзвезду рок-н-ролла.
Между убийцами с близкого расстояния, такими как Чепмен или Джон Хинкли, пытавшийся застрелить президента Рональда Рейгана у вашингтонского отеля «Хилтон» менее чем через четыре месяца после убийства Леннона, и снайпером, как Франклин, обнаружились как общие черты, так и различия. К расследованию дела Хинкли мое подразделение имело самое непосредственное отношение.
Чепмен и Хинкли, как Франклин и практически все убийцы-асассины, которых мы изучали, остро ощущали свою неадекватность. В конце концов эта неадекватность разрослась настолько, что с ней нужно было что-то делать.
Хинкли вбил в свою пустую и бестолковую голову, что, если он убьет президента, он произведет впечатление на объект своих романтических фантазий, актрису Джоди Фостер, и на захваченном им самолете они вместе улетят в неведомую страну вечного счастья.
Для них обоих – и для Хинкли, и для Чепмена – сага Дж. Д. Сэлинджера о разочарованной юности «Над пропастью во ржи» была тем же самым, чем для Франклина был «Майн Кампф». В чем убеждает себя каждый убийца – от Брута и Кассия, через Джона Уилкса Бута
[15], Ли Харви Освальда и до настоящего времени, – так это в том, что в результате его смелого исторического поступка все изменится к лучшему.
Когда Кен Бейкер брал интервью у Чепмена в «Аттике», он обнаружил у убийцы сильную эмоциональную связь с жертвой на поверхностном уровне. Чепмен собрал все записи «Битлз» и Леннона и даже прошел через вереницу подружек-азиаток, имитируя брак Леннона с Йоко Оно. В конечном счете, как узнал Кен из интервью, Леннон стал для Чепмена моделью, соответствовать которой он не мог, и поэтому он выдумал причину, чтобы убить его: контраст между проповедью Леннона о любви и мире и отказе от материальных благ и его же гламурным и дорогим образом жизни, а также предполагаемое религиозное святотатство Леннона после принятия Чепменом христианства.
Но это были просто отговорки, точно так же Франклин обвинял в своих собственных недостатках другие группы населения. Чепмен больше не мог мириться с несоответствием между собой и своим бывшим героем, которого пришлось убить. Убийством он достигал сразу двух целей: Леннона больше не будет рядом, а значит, и сравнивать себя будет не с кем, и в то же время его имя навсегда будет связано с именем Леннона. Стать таким, как Джон Леннон, Чепмен не мог, но уничтожить его мог. Не важно, что до сих пор он не достиг ничего в своей жалкой жизни, зато теперь он больше не был никем.
Мы изучали убийц-ассасинов с той же тщательностью, с какой изучали серийных убийц и сексуальных хищников, и получили важные сведения об их психике. Вы можете подумать, что кто-то, например, Артур Бремер, стрелявший в бывшего губернатора Алабамы Джорджа Уоллеса во время предвыборной кампании на пост президента в торговом центре «Лорел», штат Мэриленд, в 1972 году, у которого я брал интервью для проекта, диаметрально противоположен Джозефу Полу Франклину. В конце концов, он пытался убить человека, ставшего из самых мощных символов сегрегации и расового фанатизма, человека, который стоял перед аудиторией Фостера в Университете Алабамы с целью помешать афроамериканским студентам.
Но чем больше я узнавал, тем больше понимал, что Бремер просто пытался доказать свою состоятельность. В течение нескольких недель он настойчиво преследовал президента Никсона, но так и не смог подобраться достаточно близко. В отчаянии он навел прицел на более доступную цель. Когда я брал у него интервью, то обнаружил, что у него вообще не было особых проблем с губернатором Уоллесом.
От других Франклина отличало то, что в его отношении к жертвам не было ничего личного, и это означало, что он рассчитывал выйти сухим из воды, а не сгореть, как мученик, на костре, и не увлечься какой-нибудь нелепой фантазией в духе Хинкли. Но, как мы увидим, это не значит, что он все просчитал заранее.
Единственная железная процедура, которую мы разработали для всех наших тюремных собеседований, заключалась в следующем: перед тем как сесть напротив преступника, необходимо изучить все, что можно, о нем и его преступлениях.
И нам редко встречался противник столь же сноровистый, мобильный и решительный. У него было сложное прошлое, а список преступлений длинный и, вероятно, неполный. Но когда я начал рассматривать Франклина в качестве объекта нашего исследования и начал читать о его жизни за решеткой и обо всем, что произошло с тех пор, как он попал в тюрьму в 1981 году, я пришел к выводу, что наше понимание его как убийцы далеко не полно.
Как оказалось, нам еще многое предстояло раскрыть, изучить и узнать о его жизни и преступлениях, прежде чем мы попытались встретиться с ним лицом к лицу.
Глава 12
Сразу же после осуждения Франклина в 1981 году правоохранительным органам по всей стране предстояло решить, какое из множества открытых против него дел станет следующим.
Вернувшись в Юту, адвокат Франклина ван Скивер подал апелляцию, основанную наряду с некоторыми другими процедурными вопросами на том факте, что судья Дженкинс допустил к рассмотрению в качестве доказательства эпизод с нападением Франклина на смешанную пару в 1976 году. Отчасти юридические аргументы защиты заключались в том, что инцидент имел место в далеком прошлом. Но были и другие, более интересные, и вот они-то переворачивали всю стратегию с ног на голову. Ван Скивер утверждал, что применение «мейса» не следовало использовать как демонстрацию мотива, потому что расистские взгляды Франклины уже были установленным фактом; он всего лишь отрицал свое участие в убийствах в Парке Свободы, и, следовательно, эпизод с «мейсом» представлял его в невыгодном свете и уменьшал шансы на справедливое решение суда по делу, не имевшему отношения к данному эпизоду.
В то время как Франклин находился в Медицинском центре для федеральных заключенных в Спрингфилде, штат Миссури, где оценивалось его состояние перед помещением в федеральную исправительную систему, различные юрисдикции решали между собой, кто будет судить его следующим и кто уступит место в очереди. Когда подозреваемый обвиняется в убийстве в более чем одной юрисдикции, нередко приходится торговаться и маневрировать, чтобы определить, кто из них получит его первым. Министерство юстиции решило снять обвинения в ограблении федеральных банков в Арканзасе и Кентукки с тем, чтобы Франклина можно было передать властям штата для судебного преследования по обвинению в убийстве. Юта становилась первой.
