– Если все будет идти так медленно и печально, – сказал Доротэо, – это вино не вызреет до следующего урожая! Ему надо помочь!
– Помочь? Как?
– Слышишь музыку? – красавец соблазнительно улыбнулся, а я задалась вопросом – почему не таю от этих улыбок?
Вот потрясающий мужчина – гибкий, высокий, красивый и соблазнительный. Встреть я такого раньше, наверное, слюной бы закапала, а сейчас – просто любуюсь, как мраморной статуей!
– Слышу, – кивнула я, вынырнув из своих мыслей.
– Пропусти ее через сердце, отправь в ноги, а оттуда, через землю, в бочки!
Я только глазами захлопала, пытаясь понять схему процесса, но меня уже притянули ближе. Руки, ноги, все наполнилось какой-то зудящей энергией, а ритмичные звуки скрипки, гитары и тамбуринов звали в танец.
Один шаг, и мы понеслись вокруг бочек. Огни костров и факелов слились в вереницу, голова кружилась, словно я хлебнула вина перед танцем, а энергия кипела и рвалась наружу:
– В бочки! – кричал сквозь смех Доротэо.
Я, ничего не понимая, просто смотрела на темное плотное дерево и видела, что пузырьков становится больше, Создавалось впечатление, что виноградный сок потихоньку закипает. Когда я обессиленная свалилась на землю, бодрый Доротэо присел рядом со мной на корточки:
– Отлично поработали, синьорина! Через недельку нужно будет выделить осадок…
Я простонала:
– Уйди, коварный! Как я теперь в дом попаду? Не на земле же спать?
Дори легко подхватил меня на руки, донес до крыльца и передал на руки экономке и синьору Портэллу. Старик веселился, перемигивался с синьорой и приговаривал:
– Ох, и сладкое нынче будет вино! Ох, и сладкое!
* * *
Герцог ди Новайо размашистым шагом шёл по коридорам дворца. Только вчера он вернулся из очередной инспекции, и теперь король ждал его с докладом. Спасибо Рикардо, что дал передохнуть ночь, и Алистер не чувствовал себя развалиной.
В этот раз он инспектировал пшеничные поля и нашёл много случаев подлога и воровства. Герцог удивлялся людям, которые воровали у короля, а потом просили у инспектора снисхождения. Он попытался бы понять, если б воришка умирал от голода.
Но и у барона Пиронтэ, и у графа Вийетта был приличный доход, дочери удачно выданы замуж, а сыновья пристроены на службу. И всё же и тот, и другой укрывали часть урожая в свою пользу. Решать их участь будет король, свою задачу Алистер выполнил.
– Дед Пиронтэ получил баронство от моего отца за верную службу. Это был достойный и честный человек. А внук измельчал… – его величество задумчиво вертел на блюдечке чашку с кофе, горьким напитком, который вошёл в моду совсем недавно.
Алистер отпил из своей чашки. Горечь была ужасная, но кофе отлично бодрил. Герцог и король уже успели пристраститься к этому напитку.
И в последнее время ди Новайо всё чаще стал себя ловить на мысли, что эта горечь ассоциируется у него с одной, вполне определённой синьориной.
После визита на виноградник Портэлла прошло несколько месяцев. А воспоминания, которые давно должны были потускнеть, продолжали оставаться такими же яркими.
Герцог убеждал себя, что его привлекает загадка таинственной синьорины. Ведь в её истории было больше вопросов, чем ответов. Алистер даже провёл собственное исследование и всё-таки обнаружил след одной из внебрачных дочерей Даниоли. Девушка пропала, и это могло бы совпадать с историей ученицы старого винодела, если бы свидетели не путались в датах.
А некоторые из них утверждали, что та история с похищением случилась тридцать или сорок лет назад. Эта же синьорина была намного моложе.
То, что Алистер не мог ни подтвердить, ни опровергнуть её рассказ, сводило его с ума. Еще больше герцога волновало то, что он не мог забыть синьорину.
Каждую ночь ему снились ее золотые волосы, светлая кожа, уже тронутая нежным загаром, загадочные голубые глаза под темными ресницами… Ди Новайо чувствовал, что девица ему лгала. Ему страстно хотелось вывести обманщицу на чистую воду.
Но ещё больше ему хотелось совершенно иного.
Самозванка завладела его снами. И большая их часть была настолько развратной, что герцог не сразу мог натянуть штаны поутру, стоило ему вспомнить…
Может, и зря он отверг предлагаемых ему девиц. По крайне мере, сбросил бы скопившееся раздражение. Вот только ни одна из них не вызывала даже доли того страстного пламени, что разгоралось внутри герцога, стоило лишь подумать о синьорине с виноградника.
– Алистер? – голос короля вторгся в мысли, и сам Рикардо так пристально смотрел в лицо племянника, что ди Новайо слегка покраснел.
Казалось, дядюшка прочитал его мысли и теперь потешается.
– Простите, ваше величество, задумался, – произнеся это, герцог покраснел ещё больше, лишь стоило вспомнить, о чём он задумался.
И Алистер ди Новайо был не так далёк от истины. Рикардо заметил изменения в племяннике, когда тот вернулся из поездки на виноградник.
Эта любовная магия вообще доставляла много хлопот. Конечно, дело того стоило. Его отец и дед прожили долгую жизнь и до самого последнего вздоха оставались здоровыми, полными сил мужчинами, а не дряхлыми стариками.
Вот только приходилось прикладывать много сил, чтобы соблюсти все нюансы. Особенно это касалось формирования жреческих пар. Ибо это было основой магии лозы.
Когда Алистер вернулся и доложил, что у жреца Портэлла нет любовной связи с пришлой девчонкой, то Рикардо возрадовался – условия соблюдены. Можно не беспокоиться. Похоже, Одэлис нашёл себе ученицу.
И это может лишь радовать.
Вот только ди Новайо продолжал беспокоиться. И Рикардо думал так: у Алистера чутьё на людей. Раз он считает, что с девчонкой что-то не так, значит, что-то не так. Король знал, что может доверять своему инспектору по особым поручениям.
Но чем дальше, тем больше ему не нравился блеск в глазах племянника.
Один раз обжегшись кипятком, будешь и на молоко дуть. Однажды королевская семья уже позволила себе совершить ошибку и дать увлечься принцу не той женщиной. Пусть Алистер незаконнорожденный, но в нём течёт королевская кровь. И Рикардо не хотел допустить даже возможности прежней ошибки.
Ди Новайо выставил уже трёх подосланных к нему любовниц. Король привык контролировать приближённых, поэтому большая часть придворных дам состояла у него на особой службе. В альковах многие мужчины становятся слишком разговорчивыми и поверяют подругам свои тайны.
Прежде герцог не брезговал такими «подарками». Получив удовольствие и отправляя очередную даму прочь, с иронией просил передать заботливому королю привет и уверения в его верности.
А теперь цветущий мужчина вдруг отказывается от настойчиво предлагаемой ему близости?
