– Филлоксера, – со вздохом признался Диего, отламывая еще теплую лепешку с сыром.
– О господи, – выдохнула я, тут же вспоминая уроки дядюшки.
Филлоксера – это виноградная тля, очень опасная для лоз. Эти вредители высасывают сок из листьев. А ещё вместе со слюной заносят яд, из-за которого листва начинает гнить. За лето эта гадость может уничтожить весь виноградник, если ничего не предпринимать.
– Ты уверен? – я схватила парня за рукав.
Это заболевание начинается незаметно, потому виноградари и боятся его как огня.
– Синьорина, – надулся Диего, – да вчера вечером, когда я в шато прибежал, там уже старший работник синьоре втолковывал. Даже к лозам ее водил! Она синьора позвала. Тот пофырчал, полистал тетрадку и спать ушел. А сегодня утром все лозы вокруг дома этой гадостью облеплены! Да тли столько, что она по окнам ползает! Вот синьора и вопит.
Я вскочила, забыв про еду.
– Надо что-то делать? Надо спасать дядюшкины лозы!
– Синьорина, теперь это лозы Рокуэллов, – попытался встрять Диего, – вас не пустят на виноградник!
Но я его перебила.
– Это наследие синьора Портэлла. И я не позволю его уничтожить! Так. Мне самой действительно нельзя. Меня заметят. Иди сейчас туда и приведи мне старшего работника, Маноло, он самый толковый. Скажи, что синьорина поможет справиться с тлей.
Диего убежал, не выпуская изо рта лепешку, а я села на крыльцо, расслабилась и постаралась вспомнить, что мы делали, когда обнаружили тлю на парочке дальних лоз. Дядюшка тогда навел целое ведро мыльного раствора, мутного и тяжелого. Потом долго сидел, опустив в него руки, словно делился своей силой. Я отмывала листья этим раствором, а работники опрыскивали уцелевшие кусты смесью гашеной извести и медного купороса…
Отыскав в домике карандаш и листочек бумаги, я записала все и встречала Диего и Маноло с самым решительным видом.
Старший работник меня поддержал. Притащил с собой уродливую тростниковую накидку и в таком виде провел к другим. Увидев меня, виноградари загалдели и выдохнули. Мыло принесла синьора Барнс, запасы извести и купороса нашлись в хозяйственном сарае. Марта принесла себя в жертву – отправилась отвлекать синьору Рокуэлл, чтобы она не заметила меня в толпе работников. А Селия со вздохом понесла бутылку вина и сыр Роналдо.
Остальные слуги вооружились вениками, чтобы опрыскивать кусты и деревья вокруг дома.
Наша диверсия удалась. Роналдо, не найдя в тетради ничего про серую тлю, охотно утопил свое разочарование в вине и уснул. Синьора бегала вокруг дома вместе с Мартой, размахивала руками и не обращала внимания на слуг, брызгающих на деревья раствор.
К закату все было сделано, и я устало поплелась в свой домик. Меня догнал Маноло:
– Синьорина, вы же знаете, что обрабатывать лозы нужно будет еще несколько дней.
– Знаю, – кивнула я, – но в шато больше не приду. Пришлешь ко мне кого-нибудь с ведрами раствора, я наполню их силой. А уж известь и сами разведете.
Мужчина покивал, а я потерла ноющую поясницу и подумала о том, что мой маленький огород остался без полива. Придется таскать воду из бочки, а потом наполнять ее заново, чтобы дневное солнце нагрело, выдержу ли я? Руки мелко тряслись от усталости, ноги подкашивались, пот заливал глаза, но я шагала вперед. От этого огородика будет зависеть моя жизнь зимой!
Когда я заглянула за легкую жердяную ограду, то не поверила своим глазам! Все посадки были политы, некоторые прикрыты от солнечного жара соломой, а на свободном участке красовались подвязанные кустики помидоров и, кажется, саженцы тыквы!
Пока я спасала виноградник, кто-то спас мой огород! Смахнув набежавшие слезы, я взяла ведро и двинулась к родничку – нужно было смыть дневную пыль, заполоскать рубашку и приготовить чистую одежду на завтра. А если останутся силы – отыскать что-нибудь в кладовой.
Несмотря на усталость, у меня все получилось – и купание, и стирка, и ужин. А вот потом, забравшись в постель, я внезапно вспомнила пронзительные серые глаза герцога ди Новайо. Знает ли он, что владелец шато сменился? Приедет ли осенью вместе с королем на праздник молодого вина? Я так усиленно думала о нем, что мне показалось, он лежит рядом и грустно на меня смотрит. Я даже дыхание задержала, опасаясь спугнуть видение, а герцог протянул ко мне руку, его губы шевельнулись так, словно он собирался произнести мое имя.
И тут видение растаяло, а я провалилась в сон.
Глава 33
Алистер снова видел её во сне. Она лежала рядом и грустно смотрела на него. Ее большие голубые глаза глядели печально и понимающе. Ди Новайо ощутил тянущую боль в груди и протянул руку, надеясь ощутить кончиками пальцев шелковистую теплоту ее нежной кожи. Как же он скучал!
– Катарина… – сами собой произнесли его губы. А потом всё растаяло, оказавшись очередным сонным видением.
Герцог открыл глаза. Вчера он с трудом добрался до кровати в своих покоях во дворце. Когда граф Аретузо, виртуозно торгующий концессиями, наконец признался во всех делишках, припертый неопровержимыми доказательствами, было уже слишком поздно, чтобы возвращаться в свой дом. Да и что его там ждало? Стылое одиночество огромных пустых залов, напуганные мрачным хозяином слуги, да холодный ужин, припрятанный кухаркой на всякий случай?
В дверь постучали, и ди Новайо, не поднимая головы, разрешил войти. Это был Серджио – личный камердинер Алистера, который принёс его светлости чистую одежду и сообщение, что его величество ждёт герцога на завтрак.
Ди Новайо собирался быстро, но без спешки. Обтер тело губкой, поплескался в тазу, неспешно взбил мыльную пену и взялся за бритву. Одновременно он размышлял, зачем мог понадобиться королю, с которым они расстались всего лишь несколько часов назад? Можно было расспросить Серджио, не случилось ли во дворце чего-то срочного или важного, но камердинер был занят аккуратным раскладыванием на кресле всех деталей придворного костюма. У герцога даже зубы заломило от вида модных в этом сезоне пышных бантов, блестящих брелоков и подвесок на каждой пуговице.
– Не мог поскромнее камзол принести? – недовольно буркнул Алистер, когда слуга подал ему кипенно-белую сорочку с кружевами на манжетах.
– Вас ждет король, – самым нейтральным тоном напомнил Серджио, благоговейно вынимая из шкатулки накрахмаленное жабо.
– Я герцог, а не придворный болван!
– Поверьте, ваша светлость, ваш костюм будет выглядеть весьма строго на фоне тех, кто не имеет права завтракать с его величеством! – заверил камердинер.
Ди Новайо вздохнул, позволил застегнуть камзол и закрепить все то брякающее и сверкающее безобразие, которое к нему полагалось.
Идти к венценосному родственнику не слишком хотелось. Алистер подозревал в столь раннем вызове какой-то подвох. Но проигнорировать подобное приглашение было абсолютно невозможно. Поэтому, стряхнув с рукава невидимую постороннему взгляду пылинку, герцог отправился в малую утреннюю столовую.
