– Вот как? – я задумалась и вздохнула с облегчением – в пути я ничего не вышивала и не дарила, танцевала редко, да и напитки не разносила, с этим справлялся Маноло.
– Мне Микаэле не разрешил напиток поднести, – надув губки выдохнула девчонка. – Сказал – рано еще! А вдруг Гьярдо себе другую найдет!
Я снова вздохнула. Вот куда торопится глупышка? А Гьярдо, конечно, красавчик, но тоже еще совсем юнец. Да только сказать этой взъерошенной птичке, что старшина был прав – значило нажить себе врага.
– А у Гьярдо есть свой фургон? – начала я издалека.
– Нет, – хлопнула ресницами Арлисса, – он с другими парнями живет.
– А ты с кем живешь? – будто не зная, спросила я.
– С Марией.
– А куда же вы с Гьярдо пойдете, если ты ему напиток поднесешь? – теперь уже я картинно хлопнула ресницами. – Старую матушку тревожить? Или его соседей потешать? Вот они тебе советов надают, да еще свечку подержат, чтобы Гьярдо не промахнулся!
Девчонка покраснела, надулась, но видно сама представила и засмеялась.
– Так что пока у Гьярдо своего фургона нет, вам и прилечь негде, – сделала я вывод. Да и свадьбу сначала надо сыграть, платье тебе сшить красивое, как апельсиновая роща в цвету!
Вот про платье я угадала. Арлисса сразу переключилась на кружева, оборки и шелк, позабыв о моем вопросе и своей печали. Я пообещала помочь ей выбрать свадебное покрывало и непременно станцевать на ее свадьбе, а потом тихонько ушла, понимая, что на свои вопросы ответа так и не получила.
К счастью, мои тревоги развеял Маноло. Он как обычно правил лошадьми, и болтал. Вот и рассказал потихоньку, что обычай подношения напитка – древнее право женщины. Именно она делает свой выбор, а мужчина может принять его – и поселиться в ее фургоне. Или не принять.
– Значит, если двое живут в одном фургоне, это уже семья? – допытывалась я.
– Верно, – улыбался акробат.
– А если просто весело время провести хотят? Что тогда делают?
– Тогда женщина цветок из волос подносит, и если мужчина его на грудь приколет – значит, согласен с ней ночь провести.
– А мужчина как предлагает?
– Тоже цветок дарит. И если красотка его в волосы воткнула – согласна!
Я сразу задумалась. Я-то думала шелковые цветы на шляпах и в волосах актеров – просто отличительный знак, а это еще и традиция, и способ ухаживать! Интересно!
Между тем мы прибыли в довольно большой город Овьедо. Красивые дома из песчаника, много зелени на улицах, узкие улицы и просторные площади. Мне очень понравился этот город, хотя приехали мы в него в разгар дождей. Мелкий нудный дождь капал с утра до вечера, и выступать на улице не было никакой возможности.
Старшина сумел договориться, и нам разрешили показывать спектакли в крытом дворе местной ратуши. Зрителей собиралось не так много, но зато потом нас часто приглашали погреться в трактир, и уж там хватало благодарных зрителей и слушателей.
В один из особенно мрачных дней мы отправились из холодного двора в теплый трактир. Дженеро шел рядом, укрывая своим плащом от холодного ветра. В голове моей сами собой пронеслись вдруг мысли – а почему бы и нет? Он хорош собой, силен, сможет позаботиться обо мне. Я ведь так устала быть одна. Хотелось порой прижаться к кому-нибудь сильному, выплакать в плечо обиды, поделиться радостью, посмеяться вместе. Силач, конечно, шуток не поймет, но мое пение он слушает охотно и… шелковый цветок он вручал каждый вечер. А я каждый вечер оставляла его там, где сидела.
– Кати! – где-то за спиной раздался голос Маноло.
Кажется, акробат хотел мне что-то отдать, наверное, я забыла во дворе мешочек с канифолью или ноты. Я развернулась, отбрасывая полу чужого плаща, и… натолкнулась на изумленный взгляд серых глаз!
Алистер! Герцог стоял у стены трактира и смотрел на меня.
– Катарина! – отмер он. Правда, голос звучал неуверенно, словно он не верил своим глазам.
Я вздрогнула и схватила за руку догнавшего меня Маноло. Акробат напрягся.
– Маноло, мне надо уйти, чтобы этот человек меня не нашел! – быстро сказала я, чувствуя, как леденеют пальцы.
К счастью, парень все понял верно, и над головой раздалась затейливая трель. Через секунду Дженеро завернул меня в свой плащ и подтолкнул в сторону. Там стоял Гьярдо. Мальчишка перехватил меня, крутанул, толчком перенаправил старшине. Тот поймал и передал сыну…
Через минуту я потерялась в толпе актеров и, скользнув в сторону, скрылась в переулке.
Герцог что-то кричал, но актеры клубились перед ним, меняясь местами. Толкаясь плечами. Прикоснуться к явно знатному синьору никто из них не осмелиться – за это можно и в тюрьму угодить. Но если знатный господин слишком много выпил в трактире и сам натыкается на них – что же можно сделать?
Улыбаясь во весь рот, я добежала до фургонов и забралась в свой, тщательно застегнув полог. Ну и пусть осталась без ужина! Зато увидела Алистера и поняла, что ни за какие блага мира не желаю становиться женой Дженеро!
* * *
Это была она, Катарина. Образ из его снов, который вдруг явился в реальность. Да если бы доктор не сказал, что герцог идёт на поправку, Алистер решил, что снова бредит. Очень уж тяжелой выдалась дорога – дождь шел не переставая, размывая колеи и обочины.
– Катарина! – позвал он, и девушка обернулась, подтверждая догадку – это не сон.
Их глаза встретились. Её узнавание сменилось радостью, но затем пришёл испуг. Алистеру хотелось сказать ей, чтобы не боялась. Он больше никогда её не обидит. Но, стоило ему моргнуть, лишь на долю мгновения отвести взгляд, как девушка исчезла. Просто растворилась в толпе.
– Катарина… – выдохнул герцог и покачиваясь двинулся туда, где мгновение назад стояла женщина, о которой он так и не смог перестать думать.
Как назло, под ноги ему свалился мальчишка, заставив рефлекторно замереть. Ребёнок тут же сел, захохотав от своего падения. Ди Новайо отступил назад, чтобы обойти его. И снова двинулся вперёд, чтобы уткнуться в шерстяной плащ какого-то здоровяка.
Улица, ещё недавно почти пустая, теперь заполнилась людьми. Алистер постоянно натыкался на их плечи, упирался в спины. И вообще, ему казалось, что все эти люди сговорились, чтобы не позволить ему догнать Катарину.
Несколько минут упорной борьбы с толпой, и герцог понял, что упустил девушку.
– Нил, Дон, – кликнул он своих людей, переминавшихся у кареты и недоумевавших, куда вдруг рванул их командир. – Прочешите город. Мы ищем женщину в жёлтом платье и зелёном плаще. Светлые волосы, голубые глаза. Закройте ворота и никого не выпускайте приказом королевского инспектора!
Ищем женщину? Солдаты переглянулись. Нет, конечно, иногда ди Новайо вёл себя странно, но все его поступки были продиктованы неизвестной им логикой. Потом-то всё прояснялось. Люди герцога привыкли ему повиноваться беспрекословно.
