Вот и сейчас бросились выполнять команды. Может, это какая преступница из старого дела. Мало ли зачем их командиру понадобилось поймать аристократку.
Через несколько минут весь отряд, позабыв об отдыхе и ужине, метался по улицам. На воротах стояли люди герцога и проверяли каждую повозку. Солдаты с королевскими бляхами в руках заходили в дома и описывали женщину, которую они разыскивали.
Алистеру пришлось зайти в трактир, принять лекарства и заказать ужин. Верный Серджио бдил, не позволяя его светлости самому носиться под ледяным дождем. Сменив одежду, герцог приказал накрыть на стол в гостиной, окна которой выходили на парадную дверь. Так он сразу видел своих людей, являвшихся для доклада, и чтобы получить новые инструкции.
За несколько часов солдаты поставили город на уши. Все обсуждали, какую аристократку так активно ищет герцог. Женщины, подходившие под описание, начали прогуливаться под окнами дома, где он остановился. Матери старались надеть на своих дочерей лучшие наряды. Отцы полировали свои трости. А сами юные девы краснели и бледнели при мысли о том, что королевский инспектор обратит на них внимание.
И только Алистер всё больше мрачнел с каждым часом, чувствуя, что время уходит. Катарине удалось от него ускользнуть.
* * *
– Чем ты так насолила инспектору? Почему он тебя ищет? – в моем фургоне было тесно от собравшихся артистов.
Старшина, его мать, Маноло, хмурый Дженеро. Все смотрели на меня и ожидали ответа.
– Я… Это личное, – ну как им объяснить то, что произошло между нами?
Дженеро при этих словах посмурнел ещё больше. Я почувствовала укол вины, но тут же вскинула голову. Я ничего ему не обещала и не виновата, что герцог ди Новайо увидел меня в этом городе.
– Ладно, потом расскажешь, если захочешь, – Микаэле, как и всегда, чувствовал настроение людей и знал, когда нужно отступить. – Сейчас нам надо подумать, как вывезти Кати из Овьедо. На воротах стоят люди герцога и проверяют фургоны.
– А ты точно не хочешь встретиться с ним? – вдруг подал голос Маноло.
Я даже не успела задуматься, как его поддержала Мария:
– Вам давно пора поговорить, дочка, – она погладила мою руку своей шершавой ладонью.
Я почувствовала, как от этого прикосновения по коже бегут мурашки. Вспомнила Алистера, его серые глаза, смотревшие прямо на меня. Его хрипловатый голос, позвавший меня…
– Кати…
Я очнулась, это старшина, уставший ждать ответа.
Встретиться с герцогом? Поговорить? Зачем? Он всё сказал тогда утром в моей комнате, когда сбежал из моей постели.
– Не хочу! – ответила им всем и себе в первую очередь. – Нам не о чем говорить. Если поможете выбраться из города, буду очень признательна. Нет… Буду выбираться сама.
– Эй-эй, Кати, не гони лошадей! – кажется, Маноло обиделся. Остальные тоже зашумели, хмуро глядя на мои стиснутые руки.
– Простите, я была не права. Всё никак не привыкну, что до меня кому-то есть дело, – повинилась я.
– Нам есть дело, – успокоил меня старшина. – Мы одна семья. И если семья приняла тебя, то не оставит в беде.
Мы ещё какое-то время обсуждали план побега из города. А потом прибежал Гьярдо.
– Сюда идут солдаты! – сообщил он, упершись руками в колени и стараясь отдышаться. – У нас несколько минут.
Я чуть не прослезилась от этого «у нас». Думала, после смерти дядюшки Одэлиса уже навечно останусь одна.
– Торопись, Кати, – мать старшины не дала мне расчувствоваться. – Ты же слышала, времени почти не осталось.
Дальше всё развивалось стремительно. Мужчины покинули мой фургон. Зато пришла Арлисса с сундучком, в котором хранился грим, парики и всякие полезные мелочи вроде воска для изготовления бородавок, накладных усов, бород и мушек.
В считанные секунды на меня натянули несколько платьев, чтобы скрыть стройную фигуру. Сверху надели тёмное, вдовье и проеденную молью шерстяную накидку. Голову прикрыл парик цвета перца с солью.
На лице Арлисса нарисовала морщины и дунула на меня золой.
Я расчихалась. Тут в стенку фургона постучали. Мария шикнула на меня и толкнула в угол.
– Именем короля! – раздался снаружи властный голос. И у меня внутри всё замерло.
– Что угодно благородным синьорам от бедных артистов? – обратился к ним старшина.
– Разыскиваем женщину, – четко отвечал незнакомый баритон, – светловолосая, голубоглазая, в зеленом плаще…
– Простите, синьор, таких у нас нет. Во всем караване только три женщины – моя дочь, моя мать и вдовая свояченица.
– Показывай! – не отступал голос.
Вздохнула Арлисса. Я замерла, стараясь даже дышать через раз. Матушка старшины величественно шагнула к выходу, дождалась, пока её сын распустит завязки, и полог поднимется. А потом строго взглянула на стоящих возле каравана солдат.
Право слово, я бы и сама испугалась, выгляни из полумрака такая мрачная морщинистая физиономия! Пока солдаты, опешив, пытались сказать что-то вежливое, Арлисса капала мне в глаза белладонну, чтобы спрятать голубой цвет зрачка.
Наконец солдаты закончили разговоры с Марией, и тогда по сигналу старшины на край фургона вышла Арлисса. Девочка смущенно улыбнулась, взмахнула ресницами и застрекотала как сорока:
– Ах, добрые синьоры, неужели его величеству интересны актрисы?
Солдаты сдержанно загудели, одобряя симпатичную мордашку юной танцовщицы. И вот теперь настало время появиться мне. Я нахмурилась, пониже опустила мантилью и вышла к мужчинам, преувеличенно прихрамывая.
Конечно, после пугающей старухи и красотки Арлиссы я не произвела впечатления. Однако меня пристально осмотрели, оценили седые волосы, перекошенную фигуру и смуглую кожу. Очевидно, я не подошла под описание, и ко мне быстро потеряли интерес.
Арлисса все щебетала, а я подавила желание спрятаться в фургон, просто присела и принялась перебирать фасоль, стараясь не дергаться.
Солдаты еще потоптались, вполголоса обсуждая странное поведение своего командира, заглянули везде, куда сумели, и удалились.
Ужин, который мне заботливо принес Дженеро, я съела, не ощутив вкуса, а после отослала силача прочь. Он все понял. Ушел грустный, но сердиться на меня не стал.
Всю ночь я проспала в гриме, а утром помятая и злая села на облучок рядом с Маноло. Солнце уже двигалось к полудню, когда городские ворота наконец открылись. Колеса фургонов проскрипели по брусчатке городка. Я вздохнула с облегчением, когда Овьедо оказался далеко позади.
Ну и пусть всю ночь мне снились серые глаза и широкие плечи!
Ну и пусть!
* * *
Она исчезла. Испарилась как утренний туман. Всю ночь герцог не спал. Его люди прочёсывали город дом за домом. Обошли с обыском даже богадельни и фургоны бродячих артистов.
