Мысленно я готова к тому, что он сейчас начнет жестко двигаться, потому что Адама самого потряхивает от бешеного желания. Я готовлюсь к новой боли, но ничего не происходит.
— Ты высасываешь из меня все хреново терпение, малыш, — он касается губами уха, гладит пальцами ягодицу.
Адам не спешит возобновлять толчки.
Он замер и позволяет мне привыкнуть к новому. Позволяет привыкнуть к его члену внутри моего тела, к этой тянущей боли в мышцах, когда я заполнена им целиком.
Я не понимаю, почему моим пальцам на его спине так липко, а потом осознаю, что расцарапала Адама в кровь.
Постепенно он начинает двигаться. Сначала это легкие, едва ощутимые толчки. Адам заставляет меня откинуться на подушки, сцеловывает слезы, все еще стоящие в уголках глаз, прижимается лбом к моему.
Жжение внутри постепенно сходит. На его место приходит болезненно-сладкое томление, когда каждое новое движение лишь подливает масла в уже зародившийся огонь.
Я не сдерживаю стонов, оставляю у Адама на плечах и спине все новые царапины, обнимаю его ногами и жмусь ближе.
Темп становится рваным. Адам больше не может сдерживать потребность входить глубоко и жестко. Снова и снова, толчок за толчком.
Поцелуи в шею поражают своей жадностью. Кожу под его губами наверняка расцветает следами засосов и укусов.
Я не могу стонать, не могу кричать. Меня хватает лишь на то, чтобы хватать губами воздух.
Когда Адам просовывает руку между нашими телами и накрывает клитор пальцами — я распадаюсь на части. Впиваюсь зубами в его плечо, мычу что-то нечленораздельное на пике оглушающего оргазма и полностью обессиленно раскидываю руки, потому что я выжата до краев.
Он изливается упругими белесыми дорожками мне на живот. Накрывает собой и перекатывается на спину, лишь когда я начинаю приглушенно пищать под тяжестью его тела.
Мы не двигаемся. Не разговариваем. Только оба тяжело дышим, и Адам переплетает пальцы с моими, потому что вот так — сейчас правильно.
Тридцать первая глава. Ева
Иногда мне кажется, что Адам специально кружит мне голову, а потом пропадает на какое-то время.
Словно специально делает так, чтобы я думала о нем.
После моего первого раза мы разделили с ним одну пиццу на двоих, а вечером он по моей просьбе отвез меня домой. Я думала — надеялась — что на следующий день он хотя бы позвонит.
Но телефон молчал. Даже сообщений от него не было.
Зато звонил его брат. Александр поинтересовался вскользь моими делами, спросил о платье, о том, хочу ли я видеть его на следующей примерке. Я сослалась на плохую примету видеть невесту до свадьбы и мягко ему отказала. Не уверена, что он был огорчен.
На самом деле он звонил сказать о том, что у него есть два билета в театр на какую-то особенно ожидаемую премьеру, и он хотел бы заполучить меня в свои спутницы.
Я согласилась.
Это ведь просто театр, да?
В нем нет ничего плохого. Тем более что тоненькие девушки в балетных пачках меня всегда восхищали. Есть в их прыжках какая-то особенная завораживающая магия, от которой невозможно оторвать взгляд.
На следующий день Саша с курьером прислал мне дизайнерское платье в пол глубокого насыщенного синего цвета. Он угадал с размером, но мне почему-то кажется, что к этому приложила руку моя мать.
— Не хочешь сегодня в клуб сходить? Потанцуем, отвлечемся от всей этой учебной фигни, — Варя складывает тетради в сумку, последняя пара закончилась полчаса назад, но нас отпустили только сейчас. — Для кого вообще придумывали официальное расписание, если нас то задерживают, то на перерывы не отпускают…
— Варь, я не могу. У меня уже есть планы, — приходится отказаться, хотя сегодня я бы лучше оказалась в шумном месте среди незнакомых людей.
Чем ближе час, когда за мной должен заехать Саша, тем сильнее я начинаю нервничать.
— Какие это? — подруга удивляется, потому что чаще всего я поддерживаю все ее идеи. У меня обычно нет никаких планов.
— Меня пригласили в театр, — смущенно отвечаю, снова проверяю телефон. Ни-че-го.
— Твой красавчик на байке? Что-то не похож он на заядлого театрала, — Варя прищуривается, а я краснею под ее пристальным взглядом. — Или это какое-нибудь авангардное современное искусство?
Ну да, Адам действительно не похож на человека, который спокойно относится к мужчинам в обтягивающих лосинах. Я примерно представляю его комментарии по этому поводу.
Они точно были бы язвительными и саркастичными.
— Я иду не с ним, — не спешу расшифровывать, хоть Варя и продолжает пытливо смотреть. — Давай перенесем, хорошо? В субботу я свободна, мы сможем собраться у меня, а после уже поехать в клуб, — перевожу тему, но в ответ получаю лишь фырканье.
Вообще, Варя обычно отходчивая, так что долго дуться точно не станет. Она у меня любопытная, но понимает, что в некоторых ситуациях я бываю ужасно скрытной и обижаться на это не стоит.
Просто вот такой я человек — держу в себе то, что меня волнует.
Мы с Варей вываливаемся на улицу, блаженно жмуримся от свежего воздуха. Я здесь с самого утра — Варька пришла к третьей паре — и у меня уже голова распухла от количества информации, которое сегодня преподаватели попытались туда запихнуть. Половина все равно выветрится в ближайшие пару дней.
— Ну, подруга, опять твой рыцарь на железном коне, — Варя подмигивает, я прослеживаю за ее взглядом и поджимаю губы.
Мог бы позвонить и узнать, хочу ли я его видеть.
Кого я обманываю…
Конечно хочу.
— Я пойду, Ев. Разврат тут только не устраивайте. Декан увидит — завалит тебя потом на экзамене.
Варя обнимает меня на прощание, а я раздумываю над тем, подойти к Адаму или нет. Сам он в мою сторону не торопится.
Смотрит только так внимательно, что меня мурашки атакуют, улыбается, скрестив руки на груди. Ждет, что я кинусь ему в объятия.
А я беру и иду в другую сторону.
Потому что мне не нравится, что я становлюсь зависимой от него.
Адам нагоняет меня на мотоцикле. Преграждает мне им дорогу, ловит, когда я пытаюсь обойти. Шлем у него на руле болтается, так что я вижу, как его губы вытягиваются в привычную ухмылку.
— Далеко собралась, Принцесса?
Нахал!
Самый настоящий.
На нас все смотрят, а он лапы свои к моей заднице тянет.
— Отпусти меня. Я не хочу, чтобы преподаватели потом на меня косо смотрели, — давлю ему ладонями на грудь, отпихиваю в сторону, но это же как скалу пытаться сдвинуть.
Сам вспотеешь и устанешь, а она ни на миллиметр не сдвинется.
