Из груди рвутся хриплые стоны, когда пальцы все же ныряют под белье. Адам поглаживает влажные складки, надавливает на клитор, удерживая меня на месте и напирая сзади, лишив возможности потереться сильнее о его ладонь.
Он издевательски медленно растирает смазку пальцами, иногда поднимается к животу, обводит пупок влажными подушечками.
Адам криво усмехается мне в шею, когда я в очередной раз пытаюсь сжать бедра, потому что мне мало.
Мало порхающих движений внизу, от которых я уже успела искусать все губы.
Мало легких поцелуев, которые лишь сильнее дразнят.
Я хочу чувствовать его в себе. Хочу, чтобы он оставлял синяки на моих бедрах, вбиваясь сзади так сильно, что завтра у меня будут ныть мышцы.
— Скучала по мне, Принцесса? — Адам тянет мои трусики вниз сначала с одной стороны, потом со второй. Они соскальзывают на пол к ногам, и я переступаю через ненужную тряпочку.
— Скучала… — всхлипываю, когда он толкается бедрами так, что член устраивается в ложбинке между ягодиц.
— А недавно сама гнала меня подальше, — прикусывает зубами плечо, вклинивается между моих ног, и я теперь не могу их свести.
За первым внезапным шлепком сразу идет второй. Более жесткий. Более болезненный.
Адам резко нагибает меня вперед, вынуждает прижаться щекой к подоконнику и крепко держит за бедро.
Хнычу на третьем шлепке, взвизгиваю на пятом. Адам наказывает меня за тот раз в театре, ягодицы горят огнем под его ладонью, но почему-то после каждого такого удара я чувствую, как влаги между ног становится все больше.
Член скользит по припухшей плоти, головка кружит возле входа.
Мои руки оказываются за спиной, только теперь Адам удерживает их сам.
Его пальцы давят на запястья, и я, словно чокнутая, хочу, чтобы на этих местах тоже остались следы.
Глубокий резкий толчок заставляет меня вскрикнуть и привстать на носочки, подавшись вперед.
Следующий мощный выпад бедрами не позволяет отодвинуться ни на сантиметр. Каждый из них сейчас во мне, и я едва могу вынести эту распирающую наполненность, когда в мышцах внизу живота болезненно пульсирует.
Адам растягивает меня под свои размеры, отодвигается, чтобы снова жестко вбиться на всю длину. Удерживает на месте, обхватив шею пальцами, еще шире заставляет раздвинуть ноги.
— Прогнись еще, Принцесса. Предложи мне трахнуть твое маленькое упругое тело, — ладонь опять ударяет по ягодицам.
— Пожалуйста… — делаю в точности, как он приказал.
— Один момент, малышка.
На запястья в несколько слоев ложится жесткий ремень. Теперь у Адама свободны обе руки, и он обхватывает ими мои бедра, силой натягивая на себя с глухим пошлым шлепком.
Несколько новых толчков вырывают из меня новые громкие стоны. Кажется, я прокусываю нижнюю губу — во рту чувствуется соленый привкус крови.
Адам выскальзывает, трется головкой между обнаженными ягодицами, упирается в колечко тугих мышц.
— Нет! — испуганно дергаюсь, ремень врезается в запястья.
— Ш-ш-ш, Принцесса. Придется немного потерпеть за то, что бегала от меня.
Адам давит мне ладонью на поясницу, второй рукой обхватывает себя. Головка снова раздвигает влажные складки, Адам собирает выступившую естественную смазку и вновь приставляет член выше.
Я стараюсь привыкнуть, стараюсь расслабиться, когда он давит сильнее, преодолевая сопротивление мышц. Входит медленно, выскальзывает и вновь давит на анус крупной головкой.
— Больно… — хнычу, когда он оказывается внутри. Сжимаюсь сильнее, слишком тесно.
— Я уже внутри, малыш. Не сжимайся так сильно, расслабься.
Он оглаживает мои бедра, наклоняется и скользит языком по лопатке, прижимается губами к основанию шеи под волосами.
— Попробуем иначе, — Адам помогает мне выпрямиться, я опять оказываюсь прижата к его груди.
Балансирую на носочках, откидываю голову ему на плечо. Пальцы Адама обхватывают ногу где-то под коленом и забрасывают ее на подоконник, открыв меня для медленного темпа.
Он использует мое тело, как ему нравится, и это почему-то заводит меня до слепящих вспышек перед глазами.
А когда его пальцы спереди ложатся на клитор — я совсем перестаю себя контролировать.
У меня получается только стонать, хрипеть и всхлипывать на каждый глубокий острый толчок. Подушечками пальцев Адам скользит по моим губам, вталкивает их в мой рот на очередной волне болезненно-сладких ударов бедрами.
Я больше не думаю о том, что кто-то может увидеть мой силуэт в окне. Я позволяю Адаму грубо брать свое тело, царапаю низ его живота и мычу с пальцами во рту, когда он срывается на резкие частые толчки, из-за которых жжение вокруг туго натянутого вокруг его члена колечка мышц усиливается.
— У тебя потрясающе узкая задница, Принцесса, — хриплые рыки на ухо, пальцы, которые быстрее кружат по чувствительному комочку нервов. — Нравится так, малышка?
Мой рот свободен, теперь Адам сжимает грудь, играет с сосками, оттягивая их и зажимая подушечками.
— Нравится… — хриплю в ответ.
Движения Адама ускоряются, меня окутывает туман похоти — смешение тягучего нарастающего удовольствия и боли в мышцах, когда Адам укладывает меня обратно грудью на подоконник и давит на бедро, вынуждая меня максимально развести ноги.
Снова и снова внутрь.
Отвлекая меня пальцами на влажных складках.
Я жадно ловлю воздух приоткрытым ртом, ощутив, как постепенно начинаю тонуть в океане усиливающегося с каждой секундой возбуждения. Оно достигает своего пика, когда Адам наваливается на меня всем телом, последний раз толкнувшись так глубоко, что я вновь вскрикиваю от безумной наполненности.
Его пальцы продолжают порхать по клитору, когда я скулю от переполняющего каждую клетку удовольствия и пытаюсь увернуться от жестких подушечек, потому что у меня между ног все припухло и от этой чувствительности почти больно.
Адам осторожно выходит, потоки горячей спермы стекают по внутренней стороне бедра.
Он отстраняется, а я так и не могу опустить ногу на пол — сил не осталось.
— Шикарный вид, Принцесса, — усмехается за моей спиной, осторожно распутывает ремень, который немного натер запястья.
Я не могу двигаться. Не хочу.
Тело будто перестало принадлежать мне, мышцы совсем не слушаются.
Адам относит меня в душ на руках. Он понимает, что я еще не пришла в себя, так что сам моет меня, распутывает слипшиеся влажные пряди волос.
Мимолетом мне удается рассмотреть свое отражение в зеркале — шея покрыта темно-бордовыми пятнами, полушария груди в покрасневших отпечатках несдержанных пальцев.
