— Танец невесты с отцом, — раздается из микрофона от какого-то очень модного ведущего.
Свет немного глушат, переводят его в более холодные оттенки. Под ногами в середине зале какой-то странный туман, который красиво развевается от каждого движения и окутывает подол платья, становится будто его продолжением.
Наверное, со стороны это выглядит красиво.
— Я рад, что ты приняла правильное решение, дочь, — отец одобряюще сжимает мою ладонь, а я не могу смотреть ему в глаза. — Позже ты поймешь, что мы с матерью хотели для тебя лучшего.
— Постарайся больше не брать кредиты, которые не сможешь выплатить. Хотя… У тебя же есть еще один ребенок, правда?
Отец ничего не отвечает и просто отводит меня к столу, прекратив танец где-то на середине.
— Помнишь, о чем мы договаривались, Ева? — Александр щелкает пальцами, подав знак ведущему, и мужчина отдает микрофон мне. — Постарайся сделать так, чтобы тебе поверили.
Я знаю, что должна сказать. При всех осчастливить мужа новостью о том, что через примерно восемь-девять месяцев у нас родится малыш.
На меня смотрят абсолютно все.
Большинство людей не хочет находиться здесь, но они натягивают маску любезности и с радостью поддерживают пустые разговоры, от которых меня тошнит.
Насквозь фальшивый мир.
— Я бы хотела сообщить… — начинаю свою «пламенную» речь и чувствую, как с каждой секундой легкие будто сжимаются. — У меня есть одна новость для моего мужа, которой я бы хотела… — сглатываю. — Хотела бы поделиться…
— Дорогая, я, кажется, догадываюсь, — Александр включается в это представление, обнимает меня за плечи.
— Я… Я-я… — слова застревают в горле.
Здесь всегда было так душно? Почему мне резко перестало хватать воздуха?
Мысленно считаю до десяти, стараюсь дышать размеренно и снова подношу микрофон к губам.
— Откроешь рот не по делу — устрою тебе счастливую брачную ночь на пятерых. Как думаешь, выдержишь столько мужиков за раз? — спрашивает Александр, зажав ладонью ту часть микрофона, в которую принято говорить.
Все, наверное, думают, что он меня успокаивает. Любящий заботливый муж, идеал мужчины.
Только глаза у него абсолютно дикие. Черный давящий взгляд.
— Мне нехорошо! — вскрикиваю, оповещая всех о своем состоянии, и срываюсь с места в сторону комнаты, где можно спрятаться ото всех.
Запираю дверь, мечтаю увидеть белого кролика, который уведет меня под землю в странный мир. Из меня бы получилась неплохая Алиса.
Александр бьет несколько раз кулаком по двери, но здесь достаточно надежный замок, а других входов, насколько я знаю, нет.
На всякий случай я отхожу к противоположной стене, сбрасываю туфли, на шпильках очень трудно балансировать, когда у тебя все вокруг летает и очертания теряют четкий контур.
— Открой немедленно, Ева! — новый удар, от которого я вздрагиваю и оглядываюсь по сторонам в поисках чего-то, чем можно защититься, если дверные петли все же не выдержат такой атаки. — Что ты устраиваешь? Поздно давать заднюю, малышка, ты теперь моя жена. Как думаешь, сколько мне понадобится времени признать тебя недееспособной? Один звонок. Открой эту чертову дверь, не позорь меня.
Куда мне бежать из закрытой комнаты?
Смешно, но здесь даже окон нет.
Подхватываю подол, чтобы не запутаться в нем, и подхожу вплотную к двери. Щелкаю замком, Александр тут же дергает ее на себя и влетает в комнату.
— Рано я тебя похвалил, да, малышка? — усмехается, напирает на меня. — Ты сейчас же вернешься в зал, спишешь все на свою беременность и извинишься персонально перед моим дедом. И лучше бы тебе сделать лицо пожалостливее.
Он хватает меня за локоть и тащит обратно. Тормозит у ведущей в зал арки, критически осматривает меня.
— Где твои туфли, Ева? — спрашивает с нажимом.
— В комнате остались.
— Не могла сразу сказать об этом? — бросает раздраженно и отпускает мою руку.
Александр приносит мне туфли, держит за локоть, больно сдавливая его. Думает, наверное, что я настолько чокнутая, что в любой момент смогу рвануть в сложно поворотливом наряде куда-то на свободу.
На входе нам преграждает дорогу человек, ради которого и затевался весь этот фарс.
— Я бы хотел поговорить с твоей невестой.
У меня язык не повернется назвать этого мужчину дедом. Уж не знаю, что это за чудеса, но сейчас он выглядит примерно на пятьдесят пять. А если закрасить седину на висках, то и на пятьдесят запросто. Ничего удивительного, что его сегодняшней спутнице около тридцати.
— С женой, — Александр поправляет его. — Ева и так перенервничала. Может, отложим это? Слишком много стресса для такой хрупкой малышки.
— Я не собираюсь волновать твою жену. Это не займет много времени, Саша. Вернись лучше в зал и успокой гостей. Пусть они узнают, что с невестой ничего не случилось.
— Будь умницей, Ева, — Александр делает вид, будто говорит все в шутку, но его холодные глаза точно предупреждают о том, что в противном случае я горько пожалею о своем поведении.
Мужчина отводит меня в сторону, долго-долго всматривается в мои глаза. У него в руках трость и в конечном итоге я опускаю взгляд, рассматривая какую-то гербовую печать на ней.
— Ну что, девочка, рассказывай, — его голос звучит мягко, и мне слишком непривычно слышать его после недели постоянных рычаний в мою сторону от людей.
— О чем? — я теряюсь, обнимаю себя руками.
— Глаза у тебя почему грустные?
Кажется, я попала.
Сорок четвертая глава. Адам
— Веди себя хорошо, засранец. Не порти мою ювелирную работу.
Мой врач оказался мировым мужиком. Сразу понял, что валяться в палате долго я не намерен, так что сам предложил мне катиться на все четыре стороны и дал контакты знакомой медсестры, которая не прочь подзаработать, если я вдруг буду не в состоянии колоть себе обезбол в задницу.
Швы все-таки еще поднывают. Очередное доказательство того, что я не супергерой и сделан из плоти и крови.
— Спасибо, — благодарю хирурга, мы ударяем по рукам. — С меня презент.
— Вали уже, хватит мне девок в отделении соблазнять. Только к тебе и шастают.
А толку-то, что ходят? Я все равно смотреть ни на кого не хочу.
На пороге больницы меня ждет сюрприз, хотя я предпочел бы прожить этот день без них. Дерьмовая ситуация, когда бывшая не хочет становиться бывшей.
Нинель улыбается во все свои тридцать два, машет мне ладонью в знак приветствия и быстро тушит тлеющую тонкую сигарету о бортик урны.
