Глеб, придерживая меня, вышел из воды и уложил на диванчик, стоявший прямо на палубе. Продолжил поцелуи по телу, опускаясь до живота и закидывая мои ноги себе на плечи. Поцелуи стали нежнее и, обдав горячим дыханием складочки, раздвинул пальцы и неожиданно припал губами к потайному комочку. Я вскрикнула от новых чувств, выгибаясь ему навстречу, его пальцы начали растягивать стеночки лона, совершая движения в нем. Затем, когда пружина в животе резко развернулась, обдавая меня внутренним жаром, заставляя вскрикнуть от сладких судорог в теле и звёзд, засверкавших в глазах. Глеб отодвинулся, давая подойти Максу, тот опустился между ног, подхватил одну, приподняв меня. Приставив орудие к лону, толкнулся в узкое лоно, он одним движением порвал девственную преграду и начал неторопливо двигаться во мне. Целуя в горевшие огнем губы, которые припухли от обилия ласки. Боли почти не ощущалось, тело еще наслаждалось отголосками полученного удовольствия. Я смогла уже начать отвечать ему, овивая руками его шею, пытаясь отвечать на ласку.
Макс задвигался быстрее и застонав, замер, я чувствовала, как его орудие во мне изливается горячим семенем. Перевела взгляд на Глеба, он смотрел на нас, его лицо было подернуто мукой…
— Глеб… — тихо и охрипшим голосом позвала его. Ведь я всегда чувствовала тягу к ним обоим. Как бы он не отталкивал меня и не обижал, сегодня они оба мои…
Он посмотрел на меня, в его глаза были полны боли, ревности… страха. Макс встал и, взяв полотенце, бережно вытирал мне бедра, внезапно нагнувшись, поцеловал в живот.
— Рада, я люблю тебя, малышка…
Глеб наклонился ко мне, подхватывая и прижимая к себе, обнимая, шептал:
— Я своим упрямством столько дел наворотил, так виноват, если ты скажешь, что не примешь меня, я пойму…
— Я люблю вас обоих… вы мои… — сама начиная целовать его. Чувствуя, что опять во мне поднимется желание снова ощутить его ласку по своему телу.
— Радочка… — застонал он, начиная гладить меня по телу отпуская на диван и оставляя поцелуи по телу. Подхватывая за попу, он медленно проталкивался, оставляя чувство наполненности, словно так и должно быть. Было туго настолько, что мне казалось, что я чувствую каждую венку на нем, словно мы единое целое. Снова застонала, в животе зрел огонь, он требовал выхода, растекаясь по моим венам огненной лавой. Глеб двигался медленно, словно боялся причинить мне боль, я обхватила его талию ногами, чтобы быть еще ближе к нему, стонала и всхлипывала с каждым движением его внутри лона. Макс лег рядом, целуя мне шею и спускаясь к груди, массируя ее и покрывая поцелуями. Волна огня все же нашла выход, и я выгнулась, сотрясаясь в новых сладких судорогах, чувствуя краем сознания, что Глеб тоже остановился и тяжело дыша, добавлял жара в моем лоне своим семенем.
— Макс, она греется… — они подхватили меня на руки, опускаясь в бассейн.
— Рада, скажи, что делать? — Макс с тревогой заглядывал мне в глаза.
Я же уже видела вокруг себя огонь, он звал, ластился ко мне.
***
— Что делать, она как кипяток? — парни хоть и обжигались, но терпели, боясь отпустить Раду из рук. Она уже была без сознания, глаза были полны огня и смотрели куда-то в себя.
— Мальчики, вы справитесь, зовите ее, она услышит только вас! Пусть примет то, что ей дают! Иначе сгорит! — рядом появилась Мариэт с ведьмаком. Они не подходили близко. Корабль начал дымиться и качался, отплывая.
— Я отправил яхту в море, она начинает гореть! Зовите! — закричал Курт парням.
— Радочка, посмотри на нас, проснись, — они гладили тело девушки, не чувствуя, что кожа на ладонях вздувается ожогами.
Рядом внезапно взметнулось пламя, корабль был в огне, который с рёвом пожирал сухое дерево, обивку, мебель…
— М-м-м… жарко, — Рада очнулась, смотря мутным взглядом на парней.
— Ты должна принять дар! Не отказывайся! — Макс начал кашлять от дыма, заполнившего все вокруг.
Девушка оглянулась и, снова посмотрев на парней, увидела ожоги на их руках и телах. Ожоги, полученные от ее тела…
Она закатила глаза и закричала, снова теряя сознание и уходя в себя.
***
Ревущее пламя, которое ласкалось ко мне, словно зверь, и я, стоявшая в нем. Выпустив крылья рога и хвост, я, решившись, позвала:
— Принимаю… — отчаянно желая уже закончить все это, там яхта в огне и парни в ожогах.
Пламя затихло и внезапно прилипло ко мне, буквально сжигая меня. Дикий крик боли, и я была полностью стерта из мира, сгорела, меня больше нет.
Открыв глаза, вздохнула, наполняя пустые легкие кислородом. Нет, я не умерла, я жива, приняла дар, и сейчас стою на палубе яхты. Ревущее пламя пожирает дерево, парни, сидящие в воде бассейна, у них не выхода. Махнула рукой, и пламя быстро утихло, собираясь моих ног и исчезая. Время словно замерло, все внезапно застыло, я смотрела на парней и видела страшные ожоги на телах.
Понимая только сейчас, как я себя вела? Пошла в клуб, выпила, переспала с ними. Как смотреть им в глаза? А маме? Михаилу?
В моих руках появился дневник рода, и он, пролистав страницы, остановился на главе, где должна была быть я.
«Огненная дева, приняв дар, сможет прийти в лоно семьи к алтарю. Получит знания, сможет быть жителем двух миров, выбирая, на чьей стороне ей быть. Свет или тьма — выбор за ней»
Я опустилась перед парнями, и погладила каждого по лицу, забирая ожоги и жар с их тел, охлаждая воду. Я прощаюсь с ними, я не достойна их, они ведь могли погибнуть, зная, на что шли.
Алтарь, да? Схватив плавающее в воде полотенце, я намотала его на себя и, щелкнув пальцами, перенеслась… Вот только куда?
Все, что мне оставалось в данном случае — это еще дополнительно прикрыть себя выросшими крыльями. Видимо, мимо алтаря я промахнулась и попала в тронный зал.
— Дочь… — сказал сидевший на возвышении мужчина.
Стоявшие люди, существа, что были рядом со мной, шарахнулись в разные стороны. Рядом оказались только те, кто не испугался… Хотя страх был понятен: передо мной сидел огромный демон, какими их рисуют на картинках в романах и исторических фильмах. Красная кожа, огромные рога, ручищи с когтями. Он молча расстегнул застежку на плаще, больше похожем на палатку на десятерых… и, сделав шаг ко мне, укутал в ткань. Я смотрела на него снизу вверх, цепенея от страха, понимая, что я сейчас похожа на летучую мышь рядом с ним.
— Негоже госпоже стоять босой на холодном камне, — прогрохотал демон, и одной рукой подхватив меня, усадил на вторую.
— Спасибо, Лютомир, ты, кажется, просился в начальники стражи вместо почившего? — голос мужчины на троне внушал какой-то панический ужас. Хотя державший меня на руках демон не меньше…
— Да, господин, — демон, придерживая меня другой рукой, слегка поклонился.
— Ты назначен начальником и личным ее смотрителем, определи принцессу в ее покои и прикажи слугам заняться ей. Зайду позже…
