— Малышка, мы твоя пара, не успели тебе сказать, — Макс снова начал меня целовать, а рядом пристроился Глеб, не уступая ему.
— Это все сон… Я могу быть рядом только во сне… — словно в бреду шепча им, гладила их тела, отвечала на поцелуи.
Мое тело начало гореть, кровь по венам потекла быстрее, в животе разгорался пожар. Парни спустились ниже, лаская грудь одновременно, но не мешая друг другу, их руки ласкали меня, не останавливаясь и заставляя громко стонать, и хвататься за их головы, исступленно отвечая. Их руки уже достигли потайного местечка, аккуратно начиная его ласкать. Их пальцы по очереди очерчивали кусочек плоти, разгоряченное лоно требовательно сжималось на их пальцах, но внезапно вспомнив о стыде, я застыла, краснея.
— Рада? — парни застыли, не понимая причину изменений в поведении.
— Вас двое… — закрыла я лицо ладонями, чувствуя, как оно горит.
— Так выбери… — отозвались парни, убирая мои руки, ловя мой взгляд. Их лица были напряжены, словно они ждали моего приговора…
Как выбирать, я переводила взгляд с одного на другого, внезапно вспоминая единственную ночь с ними. «Да разве можно выбрать…, я люблю их обоих», внезапно призналась себе. Как же стыдно, я веду себя как падшая женщина.
— Я не могу… — расплакалась я и потянула их к себе.
— Тогда и не нужно, ты наша, мы твои… — Глеб сдвинул Макса и снова поцеловал, — позволь сделать тебя своей?
— Своей — это как оборотни? — затаила дыхание.
— Да, — Глеб начал целовать, вновь пробуждая притихший огонь в моем лоне.
— Я согласна, — тихо прошептала я, отворачивая голов и подставляя ему шею.
Глеб же, лаская мое тело, устроился у меня между ног, его орудие горячо обжигало мне живот. Оно пульсировало, зажатое между нашими телами. Я уже начала ерзать под парнем, мое тело требовало большего. Огонь в венах разжигал плоть, и мне это дали…
Глеб приподнялся и, направляя орудие в мое лоно, тихонько толкнулся в него, нежными толчками продвигаясь между тугими стеночками. Я закинула ноги на его бедра, прижимая ближе к себе, сейчас мне хотелось слиться в единое целое с Глебом. Под жаркими поцелуями и плавными движениями во мне горячий ком в лоне вот-вот готов был лопнуть. Глеб это понял и начал двигаться быстрее, словно знал, что именно сейчас мне это нужно. Мгновение — и мое тело разбилось на миллиард искр, я вскрикнула, выгибаясь навстречу его толчкам. Мое тело сотрясалось в сладких судорогах, а когда Глеб внезапно укусил меня между ключицей и шеей, это дало больший эффект. Голова закружилась, и я ещё раз получила разряд удовольствия, от которого почти потеряла сознание. Находясь в эйфории, уже почти не чувствовала, как парни поменялись местами. Макс жадно целовал меня, наполняя мое лоно своим оружием. Он двигался, хрипло дыша, я смогла только обнять его за шею, чувствую, что я опять на грани и сомневаясь, выдержу ли такое количество экстаза… Счастье переполняло меня с такой силой, что я вздрагивала, начиная оживать, словно меня переполняли силы. С жаром отвечала на его поцелуи и шепча ласковые слова…
— Оба мои… любимые…
— Малышка, разреши сделать тебя своей? — Макс поймал мое лицо в ладони и смотрел мне в глаза.
— Я давно ваша…, с того момента, когда вы впервые ворвались ко мне в комнату. Мои, любимые…
— Наша… — он поцеловал место укуса брата и там же прикусил кожу, ставя метку.
Я закричала, новая волна сладкой боли выбила воздух из лёгких, заставляя упасть во тьму, где от меня шла россыпь разноцветных искр.
Парни уложили меня посередине дивана и улеглись рядом. Прижимаясь ко мне так, словно боялись потерять.
— Как жаль, что это только сон… — пробормотала я, проваливаясь в забытье».
— Почему она считает это сном? — переглянулись парни.
— Рада здесь? — дверь домика открылась, и в ней показалась Нина, — она исчезает!
Парни посмотрели на девушку, она словно таяла под их руками, Нина в последний момент схватила Раду за ногу, исчезая вместе с ней.
— Почему мы так не сделали? — растерялись они. Их малышка опять сбежала от них.
***
Нина упала рядом с Радой на ее кровать. Девушка продолжила спать, на ее опухших губках гуляла улыбка. На шее красовался двойной укус братьев… Нина, решительно устроилась на стоящей рядом тахте, не собираясь больше выпускать подопечную из вида, чего бы ей это не стоило. Иначе она не сможет смотреть в глаза Михаилу.
Дверь тихо скрипнула, и в нее огромной массой абсолютно бесшумно просочился красный демон. Оборотница так же тихо вскочила и повисла у него на спине, подставляя к шее кинжал, взятый у него же.
— Не шевелись, не буди девочку, она сегодня стала женой, — тихо прошептала она ему на ухо.
— Выйдем и поговорим? — также тихо, но спокойно уточнил демон.
— Выйдем, — сказала Нина, и соскочила бесшумно с его спины, все также держа перед собой кинжал.
Демон смотрел на нее с удивлением, но потом кивнул и вышел из комнаты принцессы. Выйдя в гостиную, он сел в кресло и сложив руки на груди, рассматривал оборотницу.
— Я личный охранник ее высочества, Лютомир. Могу ли я уточнить, что значат ваши слова о том, что она стала женой? И узнать имя достопочтимой воительницы?
— Я личный охранник моей подопечной — падчерицы альфы медведей Михаила, Нина.
Она села напротив красного демона, оставаясь абсолютно спокойной и уравновешенной. Продолжая держать в руках кинжал, чем безмерно удивляла сейчас Лютомира.
— Кинжал в ваших руках не доставляет неудобств? — уточнил демон, оставаясь внешне спокойным, хотя в его душе сейчас царила буря чувств.
— Абсолютно нет, немного тяжеловат для моей руки, но не помешает метнуть его тебе в горло, — ухмыльнулась она.
— Тогда я вам его дарю, — внезапно расслабился он, — так поясните?
— Рада может перемещаться к парням во сне. Она так считает. Сегодня они провели обряд единения душ, на ней их метки. Она теперь принадлежит роду мужей…
— Прошу простить, уважаемая. Что значит, считает?
— Она засыпает и просыпается рядом с ними, засыпает и оказывается в кровати у себя, — Нина смотрела на демона как на тупую глыбу и, кажется, таковым его и считала.
— Я пойду, доложу его величеству, что его дочь официально можно считать замужней, — демон чуть закашлялся, пытаясь скрыть улыбку.
— Иди, — кивнула оборотница, с осторожностью провожая демона взглядом.
Едва за ним закрылась дверь, как она с интересом посмотрела на кинжал. Что в нем такого, что удивило демона? Да, видно, что это артефакт, но он не обжег ей руки, когда она его взяла. Это могло значить только одно: он слабый артефакт, но за неимением другого оружия сойдет и он.
