Отец выронил вновь читаемые соглашения, уже поднимающийся айсир Девари грузно опустился в кресло, ну а я вновь была в центре внимания. Все, Илери, ты меня взбесил!
Царственным жестом чуть поворачиваю голову в его сторону и учтиво произношу:
– Позволяю! Любопытствуйте!
Туше, мой дорогой айсир Илери!
Покраснев от гнева, лориец все же решился удовлетворить свое любопытство:
– Так почему же на вас, дорогая айсира Катриона, наряд невесты клана Шеркаш?
Невероятно, он все же решился повторить собственный вопрос… видимо, ответ айсир считает весьма важным. Ну что же, я отвечу:
– Видите ли, – вежливо и любезно начала я, – если я отвечу на этот, несомненно, личный вопрос, я лишу вас долгих ночей размышлений над данной загадкой… Разве я могу столь уважаемого айсира лишать чего-либо? Ах, я не пойду на это преступление, и не просите!
Он сдержал свои эмоции, чем заслужил мое искреннее уважение.
– Что ж, – айсир Хайто поднялся, – полагаю, нам следует отложить дальнейшие разбирательства до появления айсира Динара Грахсовена.
Они надеялись, что я прощу подобный акт недоверия Оитлону?! Напрасно!
– Айсир Хайто, – я тоже встала, – вы сейчас намекаете на… подлог?
И только посмей сказать «да», по стенке размажу!
– Айсира Катриона, – айсир Хайто понял мой намек на последствия и решил сгладить конфликт. – Ни в коем случае. Несомненно, было бы полезно пообщаться с представителем рода Грахсовен, но дела… Мы покинем Оитлон сегодня же.
Хороший мальчик, теперь лови пряник:
– Бесконечно приятно принимать вас на территории Оитлона, и… мы будем рады видеть вас на бракосочетании принцессы Лорианы Ароиль Астариманы и Динара Эвейтис Грахсовена.
Жаль что это не министры Тайного Конклава, вот у тех челюсти вставные, и пару раз мне удалось заставить их уронить свои челюсти на пол… ну да ладно, растерянные лица мне тоже нравятся.
* * *
Члены спешно созванной комиссии Альянса покинули нас после обеда, данного в их честь.
На этот торжественный обед я была вынуждена надеть одно из платьев матушки, причем наряд был времен ее молодости, но и его спешно ушивали портнихи. А вот волосы… Парикмахера, пообещавшего соорудить на моей голове башню главного собора, с трудом спасли две испуганные служанки. Хватит с меня причесок по последней моде! Вира заплела две косы от висков, переплела их серебристой лентой, в тон к платью, и уложила поверх моих распущенных волос – я не намерена более терпеть ни платья с кринолинами, корсетами, жабо и рюшами, ни прически, от которых глаза становятся узкими, а голова нещадно болит. И макияж… глядя на себя в зеркало, я решила забыть о белилах, румянах, пудре, и вообще – если уж я настолько уродлива, как мне об этом говорили на протяжении стольких лет, то какой смысл скрывать очевидное?
Мое появление, вкупе с преображением, произвело потрясающий эффект – аппетит был испорчен у всех!
К моему великому сожалению, и у меня тоже… Я с тяжелым вздохом оглядела блюда и потянулась за… яблоком. Увы, все остальное не вызывало желания поесть… даже странно.
– Ты хорошенькая, – внезапно шепотом заявила Лора, сидевшая рядом, – удивительно.
Невольно улыбнулась сестре и, склонившись к ней, тихо призналась:
– Я просто очень сильно… влюбилась.
– О… – У Лорианы округлился не только рот, но и глаза. – Ты? А ты умеешь любить?
Кажется, я уподобилась взбалмошным девицам, которые готовы запрыгнув на постель с ногами, шептаться по полдня о любви и всяких глупостях… Какой ужас.
– Умею, – попыталась я сгладить произведенный эффект, – в своем стиле.
– А-а, значит, это у тебя переходное состояние к ярой ненависти и злейшей мести!
Я что, монстр?!
– Кат, расскажи о нем! – попросила все так же шепотом Лора.
– О Динаре? – догадалась я.
– Да, какой он… ну не внешне, внешне он красивый, я помню.
– Как наш отец, – искренне ответила я, вспомнив историю с пальцем, – папочка тоже ни у кого палец не отрезал, срезали с трупа какой-то молодой женщины, а вот кольцо на палец надели фамильное.
– По характеру?
– Они во многом похожи, – я заметила, что к нашему шепоту пытаются прислушиваться остальные, – расскажу потом.
А вечером, после того как айсиры скрылись за поворотом, покинув предел дворцовой площади, я готовилась к серьезному разговору с отцом… Его не было… серьезного, в смысле. Было много стенаний со стороны отца, слез со стороны матери, извинений и просьб о прощении… План с Динаром поддержали без вопросов, и я подозревала, в чем подоплека, – отец радовался возможности оставить меня при дворце. В конце вечера вновь зашел разговор о консорте… За что мне все это?
– Катриона, – вдруг Лора решилась вмешаться в нашу с отцом беседу, – а Народный суд завтра ты вести будешь?
Я так сильно люблю орков…
Утреннее солнышко уже припекало, но я стояла на ступенях центрального входа и, прикрыв глаза, наслаждалась ярким солнечным светом и игривым легким ветерком. Мне нравилось это утро и… впервые за долгие годы нравилась я сама. Гардероб был сменен резко и окончательно, и сейчас я стояла в длинной юбке, непозволительно зауженной в талии и бедрах, и белоснежной рубашке с высоким воротом. Отца возмущал тот факт, что я начала одеваться в соответствии с далларийскими традициями, но матушка, неожиданно начавшая посвящать мне много личного времени, осталась довольна моим решением.
– Ваше высочество, они прибыли! – едва слышно сообщил мне мой секретарь Райхо.
Да, я знаю, что прибыли, – офицер тайной стражи Хантер сообщил об этом, едва во дворе Гильдии Оружейников открылся портал. За прошедший с тех пор час мне пришлось успокоить мастера Верта, отца и представителя гильдии магов, и вот теперь я жду появления Динара. А ведь действительно жду, с каким-то затаенным трепетом. Интересно, а он оценит мое преображение?
Невольно оглядела присутствующих – нервничают и особо этого не скрывают.
Среди встречающих лишь я принадлежу к королевскому семейству – прием не официальный.
Ворота распахнулись, и делегация Готмира фактически въехала на подъездную аллею. Невероятно, едва заметив его шевелюру медного оттенка, я испытала странное чувство ликования, радости и… и вообще, какая тут природа красивая!
Динар ехал впереди, и я впервые заметила, насколько хорошо он смотрится в седле… уверенно так, грациозно и даже немного властно… И уже не имеют значения бессонные ночи, когда я металась на простынях, отгоняя тревожную мысль: а вдруг не получится! За эти дни я думала о Динаре больше, чем о любимом Аршхане, что нелепо само по себе! И вот он здесь. И даже такое ощущение, что стал сдержаннее, старше и шире в плечах. Странно, но что-то в нем изменилось, еще бы понять что.
