Она шла медленно, стуча посохом по плитке, и никто не смел сделать ей замечания.
Ее голубые глаза ярко выделялись на темной коже покрытой глубокими морщинами.
Седые волосы женщина собрала в причудливые косы, которые доходили до пояса.
В ней было что-то неуловимое, пугающее и загадочное.
Я всматривалась в ее черты, лишенные хищности, как у других оборотней.
И все больше и больше понимала, что она человек.
Слишком хрупкая она была для волчицы.
Слишком блеклыми были ее глаза для оборотней.
Женщина медленно осмотрелась и остановила свой взгляд на мне и Рагнаре.
— Альфа пограничных земель, я пришла для участия в Совете, — раздался ее голос, наполненный старостью и хрипотой. Но вместе с тем силой и уверенностью.
Рагнар склонил голову. — Жрица, — только и сказал он.
— Я принесла жребий, — продолжила она, вытаскивая из белых одеяний мешочек и потрясла им перед пришедшими волками. — Но что же я увидела? Совет ли это? Или стадо диких животных?
— С каких пор жрица Богини участвует в Совете? Вы не появлялись на наших землях сотни лет. Мы думали, что давно умерли все, — раздался голос из толпы. Он принадлежал мужчине с седыми волосами и ярко-голубыми глазами.
— Мы много лет молчали и избегали встреч с оборотнями. Ваша жестокость породила это проклятье и хоть причина мне неизвестна, но Жрицы запрещали ступать на ваши земли, ровно до той поры, пока сама Луноликая не прикажет обратного. И вот она меня направила, — спокойно ответила ему жрица.
— Луноликая явилась тебе? — снова раздался голос.
— Мне, нет. Но она оставила послание.
Женщина развернулась, встала к нам спиной и обратилась к Совету.
— Когда последний зверь уйдет с земель. Когда последнее дерево перестанет приносить плоды, она явится на землю в облике смертного. И все животные, ее дети, будут слушать ее. Ибо придет она в последний раз. Использует всю свою силу, дабы возродить земли, отдав им свой последний вздох. Но тот вздох будет добровольный, и кровь пролитая будет наполнена прощением и любовью. Только тогда сила Богини возродится, а вместе с ней уйдет проклятье и земли снова покроет трава, а звери вернутся.
Вчера последнее дерево в наших садах засохло, упал последний лист. А значит, настала пора.
Я слушала ее слова, они были наполнены верой и силой. Но что значило это послание, и почему Богиня отправила меня. Я даже не успела предположить, как это сделали за меня.
— Не хочешь ли ты сказать, что человеческая самка — само воплощение Луноликой?
Сначала была тишина, потом смех. Многие смеялись, но не все. Некоторые стояли молча и смотрели на меня. Но во взгляде теперь скользила не похоть и злоба, а сомнение.
— Я не могу говорить то, что мне неведомо. Моя судьба исполнить волю Богини. Был собран Совет, а значит, должен быть вытянут жребий. Луноликая сама выберет того, кто решит судьбу девы.
Я не была Богиней. Если бы эти оборотни узнали о моей судьбе, точно поняли бы это. Но если сейчас последний шанс спастись был молчать, то я приму всё, что они скажут.
— Настало время тянуть жребий, — сказала она, раскрыв мешочек.
Вот и настало время узнать мою судьбу.
Оборотни по очереди стали подходить к Жрице и что-то вытягивать.
Я не видела, что именно они вытаскивали, так как на предмет, который оказался у них в руках они не смотрели и не показывали, крепко сжимая в ладони.
Рагнар развернулся ко мне и посмотрел в глаза.
— Все будет хорошо.
Мне пришлось отцепиться от его рубашки.
— Сайхал… — обратился он к оборотню за моей спиной.
— Я присмотрю за ней, — сказал белобрысый. — Я не стану тянуть жребий, — неожиданно добавил он.
Рагнар кивнул и пошел в центр, вытащив такой же предмет, как и все остальные.
Он встал в круг и посмотрел на меня.
Последним жребий тянул Ноайран, он встал чуть дальше от Рагнара и кинул взгляд на меня.
Все оборотни молчали, тихо склонив головы. Они чего-то ждали, но что именно, я не знала.
— Настало время узнать, кто решит судьбу трофея, — сказала женщина. И покинула середину зала. В то же время над залом воссияла неполная Луна. Она озарила своим светом середину зала, в которой стояли оборотни.
Все, как один, в этот миг протянули руки к центру и раскрыли ладони.
Я внимательно смотрела на белые костяшки в их руках и никак не понимала, что должно указать того, кто именно решит мою судьбу.
Но вскоре все прояснилось. Одна из костяшек ярко засветилась в ладони, словно отражая свет Луны.
— Богиня сделала свой выбор, — сказала жрица. Я подняла глаза на того, кто теперь решит мою судьбу и даже не успела осознать, что это для меня значит, когда по залу прокатилось рычание.
— Я бросаю тебе вызов. И пусть Луноликая решит в бою, кто из нас сильнейший и достоин решать судьбу Айрин.
Глава 22
Запах Айрин разносился по всему залу, я посмотрел на Сайхала.
Какого черта он вывел ее такой… чистой! Я понял, почему она стала пахнуть так, пахнуть еще сильнее. Айрин смыла вонючую траву со своих рук и лица. И теперь ее запах был еще ярче. Такое даже мне было сложно терпеть, не то, что всем собравшимся оборотням.
Запах Айрин только свел с ума Совет.
Девушка почувствовала угрозу, она испугалась, и запах стал еще более привлекательным, так как она пахла загнанным зверьком, а охоту оборотни любили. Она сжалась, и я поспешил оказаться рядом, чтобы уберечь ее от этого безумия.
Я надеялся, что Совет будет благоразумен… Я ошибался.
Они, словно дикие звери, начали бросаться на Айрин.
Требовали отдать, пролить кровь девушки. По всему залу разливался запах похоти, злости, он был настолько сильным, что даже затмевал запах цветов.
Мне пришлось воздействовать магией, чтобы успокоить их. Но даже моя магия не могла сдержать волков, которые просто рвались наружу из мужей Совета.
Альфа, которого не слушают. Я чувствовал себя никчёмным. Старался сдерживаться только ради Айрин, ради веры, то Совет успокоится.
Но волк внутри рвался, требовал отпустить его, наказать всех, кто посмел пойти против моего слова. Разорвать и показать их место.
Айрин бы это испугало, но я был готов пойти на эти меры, иначе, казалось, что они на самом деле разорвут ее и даже мы с Сайхалом, не станем помехой.
Но к счастью, мне не пришлось устраивать для девушки кровавое зрелище.
