Говорят, эти медведи обладали недюжинным интеллектом, и я молилась, чтобы это было так.
Выдохнула, набралась храбрости, и начала возиться с задних замков, дабы освободить медвежонка от шипастого ошейника.
В лесу темнело. Звуки, исходящие из леса, пугали меня все сильнее и сильнее. Я нервничала и боялась, а вечерний свет не давал мне разглядеть хитрый замок.
Пришлось повозиться. Встань медведь, обернись ко мне, я бы испугалась. Но он вел себя смирно, ожидая пока замок скрипнет и, наконец, шипастый ошейник откроется на две части.
— Ну, наконец-то, — выдохнула я, тут же отбегая от медведя.
Тот встал, потряс своей шерстью и посмотрел на меня.
— Только не ешь меня, ладно? — тихо прошептала я.
Но, видно, я была не в его вкусе, ведь одной своей лапой он откинул ошейник, громко взревел, а потом снова уселся, рассматривая меня.
Больше сделать для маленького медведя я ничего не могла. Поэтому направилась в выбранном для себя направлении.
Волки хитрые хищники, они отлично ориентируются во тьме, и особенно хорошо по запаху… Именно от последнего я и собиралась избавиться.
Мать Эша была знахаркой и многому меня научила. Например, я знала, какая трава способна отбить запах даже для самого опасного хищника.
В голове промелькнула надежда. Может, получится переждать охоту… Что делать дальше, я не знала. Но сейчас главным было выжить.
Хруст веток за спиной заставил меня обернуться, я вытащила свой жалкий кинжал, готовясь к нападению, но вместо этого услышала знакомое:
— Ар-р-р-р…
И медвежью морду.
— Ты что здесь делаешь? — возмутилась я. — Уходи!
Топнула ногой, надеясь прогнать медвежонка, как щеночка. Но тот лишь наклонил голову, рассматривая меня.
— Ты должен уйти, — пыталась я доказать косолапому.
Но он не понимал моих слов, просто снова уселся, продолжая смотреть на меня.
— Вот тут и сиди! — приказала ему.
В надежде, что медведь отстанет, я ускорила шаг, то и дело царапаясь об ветки засохших деревьев.
Весь этот лес словно был мертвым. Сухие ветки, уродливые, выгнутые стволы деревьев, это пугало до дрожи, как и холод, который усиливался с приходом ночи.
Полнолуние близко, а значит, мне стоило поторопиться найти болотную вязь, обладающую таким запахом, что перебьет любой.
Все время пока я озиралась по сторонам в поисках травы, медведь неустанно шел за мной, останавливаясь каждый раз, стоило мне его заметить.
Я не стала его прогонять, поняла, что это бессмысленно. Да и с приходом темноты мне стало легче оттого, что я была не одна.
Сегодня мне везло. Сначала я смогла открыть замок, а теперь нашла траву. Я практически взвизгнула от счастья, стоило натолкнуться на зловонный запах и маленькие желтые цветочки.
— Ар-р-р, — не понимал медвежонок моей радости.
Я же растерла вонючие головки цветов в ладонях и начала обмазывать тело.
— Это перебьет запах, — объясняла я медвежонку.
Намазавшись, я нарвала еще цветов и подошла к медведю, тот уселся и смотрел на меня.
— Если не намазаться, тебя поймают, — объяснила я.
Конечно, было глупо надеться, что Саар меня поймет, но он не дернулся, когда я, на свой страх и риск прикоснуться к жесткой шерсти.
Он подставлял свою огромную морду под мои руки, словно маленький ребенок. А я продолжила растирать вонючие цветы.
Когда раздался вой, я вздрогнула, отчего вздрогнул и медведь.
— Все хорошо, — сквозь страх сказала я. — Они нас не найдут.
Настал первый день Великой охоты, о чем символизировали ярко светящиеся лунные знаки. Я тешила себя глупой надеждой, но глубоко внутри лежал вопрос: «Даже если мы переживем эту ночь, какие у нас с медведем шансы выжить?»
Глава 3
Яркий свет луны освещал наш лагерь. Десять оборотней пришли бороться за трофеи, которые для нас подготовила Луноликая.
— Ты ведь знаешь, что нам ничего не светит?
Голос моего бэты, Сайхала, прозвучал сухо и безэмоционально.
— Но ты все же пошел со мной.
— Только чтобы ты не натворил глупостей…
— Думаешь, я рискну нарушать очередность? — вздернул бровь.
— Ты слишком молод, а молодой волк всегда горячий…
— Я справедлив, Сайхал. И то, что мы несколько десятилетий даже не имели ни малейшего шанса получить трофей, разве справедливо?
Внутри кипела злость. Я посмотрел на лагерь Ноайрана — Клана горных земель.
— Таков порядок, — сказал Сайхал.
Я усмехнулся. Кто придумал этот порядок? Почему сильнейшие кланы могли выходить на охоту первыми, а мы только после них?
— Они поймают всю добычу, Рагнар, и мы, как должное, примем это.
Я закрыл глаза. Из десятилетия в десятилетие они выходят на охоту первыми и ловят дичь. В лучшем случае остальным достается мелкая добыча: кролики, козы, которых они, должно быть, считают недостойными для великих кланов.
А может, оставляют их для того, чтобы остальные не подняли восстание, умирая с голода.
Я посмотрел на другие кланы. Все мы вышли из своих укрытий, уехали из земель в надежде поймать хоть какой-то трофей.
Наши земли умирали, они были прокляты. И только кровь жертвы Луноликой, пролитая на алтаре, должна была даровать нашим землям процветание…
Должна была. Вот только не даровала. На нашем алтаре за пару столетий побывала пара кроликов, вот только земле от этого лучше не стало.
Она оставалась бесплодным холодным куском льда.
Осматривая остальные кланы, я знал, они пришли сюда с надеждой, как и я. Хотя понимали насколько это тщетно.
Тем не менее, Луна звала, и это был настоящий подарок, не принять который было бы высшим неуважением.
Наконец, песнь Луны раздалась снова, все мы застыли, прислушиваясь к словам языка, которого мы не знали.
Сейчас все были одним целым, все молчали. Стоило Луне прекратить петь песню, как я перевоплотился. Все альфы приняли обличье волков.
Вой раздался на всю долину и весь лес — так мы отдали дань нашей Богине. А после горные волки, волки низменных земель и волки пустоши первыми отправились на охоту, пока я в нетерпении стоял возле леса, расхаживая взад-вперед.
По правилам мы могли выступать на охоту только после того, как выйдет сильнейшие из кланов. Я отсчитывал секунды, пока из леса доносились звериные крики, шорох и вой.
