— Просто хотел узнать как ты. Прости, что не подошёл в первый день. Просто ты ведь меня не помнишь… не знал, как себя вести… Так, как ты? Память вернулась? Что врачи говорят? — парень слегка смущённо улыбается, и я немного расслабляюсь.
— Да ничего страшного, — улыбаюсь в ответ, с интересом разглядывая «нового» знакомого. — Спасибо, что вообще подошёл. Остальные от меня шарахаются, как будто им моя амнезия воздушно-капельным передаться может. Память, кстати, не вернулась, к сожалению…
— Да ты на них не обижайся. Просто сама понимаешь, не часто кто-то из знакомых теряет память. Они просто не знают, как себя с тобой вести, — сделав шаг навстречу, Слава ободряюще сжимает моё плечо. — Слушай, раз уж нам с тобой теперь надо заново знакомиться, может, пойдём посидим куда-нибудь? Поболтаем… Я тебе о прошлом расскажу, раз уж ты не помнишь ничего… Тут рядом с университетом кафешка есть. Мы с тобой там зависали… раньше… когда общались более тесно.
От явного намёка в словах парня, у меня по позвоночнику пробегают мурашки, и я ёжусь от неприятного ощущения. Сказано было вроде совсем беззлобно, но я просто не могу представить, что когда-то рядом со мной был кто-то, кроме Кости. И хотя, насколько мне известно, настоящих отношений с этим Славой у меня никогда не было, мне всё равно становится не по себе. Я уже открываю было рот, чтобы мягко объяснить парню, что не смогу согласиться на его предложение, но осекаюсь, заметив, что Воронцов неожиданно начинает хмуриться, а через мгновение чувствую, как мою талию сжимают мужские руки, и я оказываюсь впечатана в твёрдый торс.
— Поехали домой, Лера, — слышу до боли знакомый голос прямо у себя над ухом. А потом Костя одним быстрым движением разворачивает меня к себе лицом и, взяв за подбородок, целует прямо на глазах у стоящего рядом Славы.
Глава 32
— Зачем ты это сделал? — повернувшись, вопросительно смотрю на Чернова, когда мы садимся в машину.
— Сделал что?
— Ты знаешь…
У меня до сих пор щёки горят. Неудобно получилось перед Славой. Он так на меня смотрел, словно я преступница. Ведь если мы близко общались раньше, то он, должно быть, знает, кем для нашей семьи был Костя. Что он дружил с моим отцом.
Не то чтобы я стыдилась нашей связи, но меня не покидает мысль, как бы отец отнёсся к новости о том, что мы с Черновым теперь вместе. Было бы гораздо проще, если бы я помнила папу достаточно хорошо, чтобы предположить его возможную реакцию. Но в моём распоряжении всего лишь несколько моментов из прошлого, которые удалось вытащить из недр подсознания.
— Ты моя жена, Лера, — пожимает плечами. — Что странного в том, что я тебя целую?
— Я пока что ещё тебе не жена, — бурчу себе под нос, густо краснея.
— Нет, но будешь. Считай это демо версией. Тренировка перед настоящей супружеской жизнью. Ты же не думаешь, что я буду и дальше держаться от тебя на целомудренном расстоянии?
Машина тормозит, и Костя глушит мотор. Странно. Слишком рано, мы не могли за это время доехать до дома.
Выглядываю из окна и упираюсь взглядом в высокое здание с красивой золотой вывеской.
— У тебя какие-то дела? — спрашиваю, повернувшись к нему лицом. — Встреча с кем-то?
— Нет, просто решил свозить тебя поужинать.
Чернов отстёгивает мой ремень безопасности и выходит из машины, открывая для меня пассажирскую дверь.
— А почему здесь, а не в твоём ресторане?
— В моём ресторане я и так каждый день бываю. И мне показалось, что тебе там не очень нравится.
Костя прав. Мне там действительно не по себе. Не знаю, может всё дело в Ольге. Там повсюду чувствуется её аура. Но у меня от того заведения какие-то необъяснимые, неприятные ощущения. И я до сих пор не могу забыть то воспоминание, вспыхнувшее в моей голове на похоронах родителей. О том, что я не хотела отмечать своё восемнадцатилетие у Чернова в ресторане. Я так и не решилась спросить у него, что это может значить…
Мы садимся за столик, и пока мужчина листает страницы меню, я оглядываю зал.
Здесь мне нравится гораздо больше, чем у Кости. Просторное помещение, много света, большие панорамные окна вдоль одной из стен.
Почти все столики заняты, несмотря на середину рабочей недели, и когда я рассматриваю посетителей, для меня не остаётся не замеченным то, с каким интересом на Костю смотрят женщины.
В груди предательски колет в этот момент, и я чувствую, как внутренности начинают гореть, словно облитые серной кислотой
Ревную ли я? Определённо точно да. И дело не в том, что я Косте не доверяю. Мне кажется, что ревность вообще не имеет отношения к доверию. Её скорее порождает неуверенность в себе.
А я до сих пор не верю, что Костя мог посмотреть на такую как я. И по прежнему считаю, что ему не подхожу. Мы разные до мозга костей. Внешне, внутренне, по возрасту. Да вообще по всему.
Любая из сидящих здесь женщин в сотни раз красивее и увереннее меня. Зрелые, ухоженные, холёные. А я просто девчонка с кучей проблем. Не понимаю, что Костя нашёл во мне…
Тут же опять вспоминается Ольга. Хотя я обещала себе, что никогда больше не стану о ней думать, но мысли об этой женщине всё равно то и дело лезут ко мне в голову.
И мне страшно. Потому что я очень боюсь повторения этой ситуации. Да, Ольги рядом с нами больше нет, но, учитывая то, как на Чернова смотрят женщины, на её смену в любой момент может прийти другая. И боюсь, что ещё одного соперничества я просто не выдержу.
Может быть, это обратная сторона счастья? Постоянный страх его лишиться…
— Лер, ты выбрала?
Оторвавшись от разглядывания ресторана, рассеянно смотрю на Костю. Я настолько увязла в своих размышлениях, что даже не заметила, что к нам подошёл официант.
— Может, ты выберешь за меня? — спрашиваю, потому что совсем не хочу листать меню. — Ты же меня с детства знаешь. Какое моё любимое блюдо?
На самом деле это даже интересно. Ведь, по сути, Костя сейчас знает меня даже лучше, чем я сама себя знаю, учитывая, что я потеряла память.
Мужчина какое-то время сосредоточенно на меня смотрит. А потом захлопывает меню и передаёт его официанту.
— Девушке рыбу принесите. Форель в сливочном соусе.
— Из напитков? — вежливый официант переводит взгляд с меня на Чернова и обратно.
— Может цитрусовый сок? — вопросительно смотрю на Костю.
— У тебя на него аллергия. Яблочный принесите.
Через какое-то время нам приносят еду и напитки. Форель действительно оказывается нереально вкусной. Настолько, что я готова проглотить её вместе с тарелкой.
— Я даже не знала, что настолько люблю рыбу, — ухмыляюсь, смотря на Костю.
— Не всю. Только форель. Остальную рыбу ты не ешь.
