Я пошел по сугробам навстречу смертельной опасности, не имея в голове ни намека на план действий и не думая о последствиях риска. Никогда прежде я не осмеливался ввязаться в подобную передрягу, а сейчас просто не мог отступить. К слову, и не было еще в моей жизни передряг настолько масштабных по количеству противников.
Двигаясь плавно и осторожно, я внедрился в поток вампиров, стекавшийся к водонапорной башне. Диких собратьев было не меньше сотни. Среди них преобладали особи мужского пола, что меня не удивляло – в современном вампирском сообществе обычно на десять ребят одна девчонка. Вожаки стараются обращать “готовых” воинов, для защиты от охотников и конкурентов выбирают крепких мужчин.
Я смотрелся в странном шествии чистенькой белой вороной, но сородичи не собирались меня атаковать. Вид у них был растерянный, удивленный и… очень-очень злобный. Некоторые из них не отмылись от крови недавних жертв. Выдерживая между собой почтительную дистанцию, вампиры будто спрашивали друг у друга беспокойными взглядами: “Ты, случаем, не знаешь, что ей надо от нас? А ты? Кто-нибудь может мне объяснить, почему мы не в силах противиться ее зову?”
Я продвигался вперед, обгоняя одного вампира за другим. Тонкая фигурка Лизы, похожая на растрепанную куклу Барби, виднелась на смотровом ободке водонапорной башни.
Мне хотелось подойти как можно ближе, чтобы Лиза увидела меня. Быть может, в ней тогда воскреснут замечательные человеческие чувства: добро, милосердие, сострадание. Однако не напрасно ли я надеюсь на чудо? Разве я сам – человек? Может ли пробудить хоть в ком-нибудь человечность вид кровожадного вампира, пусть даже одомашненного и наряженного в кашемировое пальто от кутюр?
Я достиг третьего ряда. Слева от меня оказался мощный, двигавшийся быстро и уверенно вампир. Он остановил меня грозным рычанием, не позволив себя опередить.
На его исцарапанной желтой дубленке я обнаружил шерсть и кровь волка Федора. Впрочем, мой заносчивый сородич поужинал не только кровью оборотня, он еще съел на десерт человеческую девушку. Нос меня никогда не обманывал.
Я был готов убить его. Он меня – тоже. Я пытался вспомнить, не встречались ли мы с ним раньше, загрузил в память как в интернет-браузер ряд внешних признаков: продолговатое лицо с образовавшимися от частых оскалов морщинками, угловатый подбородок, глубоко посаженные синие глаза, узкие темные брови… Нет… Я его не вспомнил.
– Мы пришли на твой зов, госпожа, и готовы последовать за тобой, куда прикажешь, – вампир в дубленке обратился к Лизе, передумав тратить на меня время и силу.
Выйдя вперед, он опустился на колени и, сдув с правого глаза заиндевелую длинную челку, устремил преданный взгляд на свою императрицу.
Я рискнул подойти к нему. Теперь Лиза точно меня видит. Да, она посмотрела на меня… светящимися глазами.
– Силой, дарованной мне повелительницей хаоса Шениглой… – голос Лизы казался осипшим от холода. Еще бы – она стояла на ледяном ветру в тонкой курточке и коротком платьице. – Приказываю вам… – Лиза смотрела то на меня, то на коленопреклоненного вампира. Я чувствовал, что она находится на грани нервного срыва. – Даю установку… немедленно убраться из Волочаровска… и нализаться осиновой смолы.
В белом кольце метели из низкой снеговой тучи вылетела Шенигла и обрушилась на Лизу, целясь выцарапать ей глаза:
– Как ты посмела воспротивиться судьбе?! Пр-рк! Я подарила тебе силу! Назвала тебя единственной любимой дочерью! Пак-пак-пак! За все заплатишь ты сполна! Не дам житья я ни тебе, ни Тихону Игнатьичу. Все сгинете вы! Пропадете навсегда! С меня довольно вашего обмана! Пр-р-р-рк!
Заслоняя лицо от разъяренной Адской Птицы, Лиза попятилась, отклонилась назад и упала с огромной высоты, перелетев через низкое железное ограждение.
Я успел поймать ее. Согревая в объятиях, огляделся. Вампиров и след простыл. Шенигла улетела или затаилась.
Лиза была полностью обессилена. Я чувствовал, что в ней едва теплится жизнь. Она попыталась мне что-то сказать: приоткрыв потухшие глаза, шевельнула сухими губами…
Я боялся, что Лиза умрет у меня на руках. Если бы я только понимал, как ей помочь. Если бы я знал, кто она теперь… Будь она вампиром, я дал бы ей своей крови для восстановления сил, но вдруг она все еще человек или некто наподобие охотника? Полукровки считаются живучими созданиями, но Лиза сожгла все свои жизненные ресурсы, избавляя волшебный край от вампирского нашествия.
Нужно отвезти ее в больницу. Нет, лучше сразу в лабораторию ИНАЯ. Может, ученые поймут, как ее вылечить.
Я шагал сквозь метель по заснеженному полю, неся на руках завернутую в мое кашемировое пальто Лизу. Повелительница вампиров не согревалась. Ее руки и лицо оставались безжизненно холодными, из приоткрытого рта струился еле теплый пар дыхания.
Впереди за снежными клубами виднелись огоньки в стареньких домиках. Справа от меня, на расстоянии в полкилометра, стеной стоял лес.
Настолько аккуратно, насколько это было возможно сделать на вампирской скорости, я опустил Лизу на полегшую от ветра и припорошенную снегом сухую пижму и, резко развернувшись, уклонился от неизбежного удара кинжалом в спину.
Убийца Федора вернулся. Шенигла выбрала нового фаворита, и, судя по всему, их интересы совпали.
Выигрывая время для оценки возможностей противника и попутно уводя его от Лизы, я метнулся к лесу, будто собираясь там укрыться от преследования. Пришлый вампир попытался обойти меня, двигаясь сбоку, и забежать вперед. Выхватив заговоренный клинок, я “подсек” чужака в лучших традициях нахального водителя, однако и у меня не получилось добраться до вражеского сердца. Желтую дубленку я хорошо порезал, вспорол левый бок противника до ребер. Чужак остановил мое оружие хваткой за запястье, я тем же способом притормозил левой рукой его кинжал, направленный в мое горло. Убийца Федора был достаточно опытен для того, чтобы надолго не сближаться, и тем более не сцепляться с соперником, и точно был умнее Пятака. Им управляли не одни инстинкты, но еще бессовестный быстродействующий рассудок. Приседая, он подался назад и ускользнул от меня в белую мглу.
Ветер свистел и завывал, но я отлично слышал сердце затаившего дыхания врага и точно чувствовал его перемещение. Чужак хотел напасть на меня со спины, как на кабана. Мой противник думал, что если он завалит меня таким образом и вопьется в шею, то мне конец, а если я вдруг повалю его в сугроб, тогда ему уже не встать. Краем глаза я увидел его сквозь метель, притворяясь растерянным и испуганным. Пришелец совершил опасную ошибку – страстно возжелал отведать моей крови. Зачем? Он был не просто сытым, а прямо скажем, обожравшимся. Полагаю, не доводилось ему пробовать на вкус прирученных сородичей – ухоженных и откормленных. Ему досадно стало упускать прекрасную добычу. Лесной гурман не мог позволить моей ценной крови вытечь в снег от ранения холодным оружием. Не подумал жадный мой противник, что в сражении с вампиром, а не с кабаном, куда надежней рубануть мечом, чем десять раз кусать, если не больше…
