Сатибо ночи проводил в патруле. Спал он, как и я, урывками с той разницей, что время его сна приходилось на дневные часы. Мы с ним бдительно караулили друг друга. Каждый из нас старался не допустить оппонента до клада, вследствие чего нам обоим было некогда заниматься поисками.
– Привет!.. Как сам? – очередной день начался диалогом с отражением в зеркале.
Вынув руку из кармана джинсов, я подал ее воображаемому человеку. До чего омерзительно притворяться духовно убогим уроженцем конца двадцатого столетия.
– У тебя все получится, если перестанешь показывать другу клыки, – ко мне подкралась Лиза в пестром халате-кимоно и мягких плюшевых тапочках.
– Ночь была тяжелой, – я загнал правый верхний клык в десну нажатием пальца.
– Бедняжка, – Лиза проверила, не поднялась ли у меня температура. – Надеюсь, ты привыкнешь к новому распорядку дня. Иначе мне придется откатить назад. Мне так тебя жалко, малыш! Но я дала слово вернуть тебе счастье человеческой жизни.
– Отчаянно борюсь со своей природой… И не намерен сдаваться, – я разбил одно предложение на два.
Главное правило: говорить меньше и проще.
– Я приготовила тебе вкусный сюрприз, – хитренькая усмешка Лизы предвещала опасный подвох. – Сегодня ты научишься культуре еды современных богачей.
Отличная свежая еда была стимулом, поддерживавшим на плаву в изнурительной гонке за человеческими ощущениями. Забыв об угрозе и здесь напороться на подводный камень, я пришел с Лизой на кухню.
Меня ждали три разноцветных стакана со странно пахнущей кровью неизвестного происхождения. Приступать к дегустации тут же расхотелось, но Лиза напористо подала красный стакан:
– Попробуй, и угадай, кто.
Взяв микроскопическое количество крови в рот, я подержал ее на языке и, сморщив нос, проглотил вместе с набежавшей слюной. Некрасиво было плеваться в присутствии девушки.
– Мышами отдает, – честно сказал я.
– А здесь кто? – девушка подсунула мне желтый стакан.
– Хорек, – определил я по запаху, – а там, – я указал на синий стакан. – Птица… Не иначе, у кого-то из твоих друзей скончался попугай.
– Голубая норка, – Лиза приподняла сначала желтый стакан, затем красный, – и королевская шиншилла породы крем-брюле.
– На вкус отнюдь не крем-брюле.
– Неважно, какой у нее вкус. Ты попробовал самый дорогой на свете деликатес для вампира. Шуба из королевской шиншиллы стоит двадцать тысяч долларов.
– Будь я молью, наверное, смог бы оценить по достоинству деликатесный мех, – я решил отстоять свое право на нормальную еду. – Однако я не моль, и кровь – не шкурка. Видишь ли, дорогуша, разные части тела шиншилл оцениваются по-разному. Кровь является отходом производства. Она не стоит и гроша.
– На что тебе писательская фантазия? Представь, что твой завтрак оценили на престижном аукционе дороже шубы. Познай психологию современного богача! Почувствуй вкус денег на языке!
Лизнув крови шиншиллы, я нарочито закашлялся.
– Ти-и-ш! – разочарованно взвыла Лиза.
– По твоей просьбе я задействовал воображение. У денег не очень-то приятный запах, и гастрономические свойства банкнот не назовешь отменными.
– Можно подумать, мне в кайф давиться на банкетах морскими гребешками и разной ползучей гадостью типа улиток и мидий. А осьминоги с каракатицами – вообще бячная бяка! Тьфу! Но я все это ем, и никому не жалуюсь. Каждый раз, когда прихожу в гости к Коньковым, они угощают меня бутербродом в половину багета с вот таким слоем черной икры, – девушка на пальцах показала, насколько трагично ее пребывание в замке городничего. – Я не люблю черную икру, но знаю, что она стоит три тыщи за маленькую баночку. Поэтому никогда не скажу Валерику с Наташкой: “Жрите сами свои бутерброды”.
– В старину богатые люди могли позволить себе кушать то, что им нравится, а не то, что всего дороже и моднее, – я ударился в воспоминания. – Как закажут мои любимые папенька с маменькой кухарке подать к ужину индюка с черносливом, стерляжью уху да расстегаи с творожной начинкой… Диковинных устрисов у нас на столе не водилось, все родное, деревенское, сытное. И поныне милей моему сердцу и желудку откормленный теленок, овечка, индюшка иль курочка. А мыши с хорьками и иже с ними напоминают о крайней нищете, о прозябании в лесах, но только не о процветании в достатке.
– Хочешь сказать, что я напрасно договорилась с директором Улминской зверофермы о поставке эксклюзивных деликатесов? – Лиза стукнула обеими руками по столешнице. – Я выслушала миллион гадостей, позволила лысому хмырю смеяться надо мной и говорить, что некоторые богатые идиоты держат дома крокодилов, а одна обеспеченная дурочка решила всех переплюнуть и завела себе вампира!
– Лизонька, я потрясен величиною принесенной тобой жертвы. Право слово, я нисколечко не ожидал, что ты добровольно подвергнешь себя унижениям и оскорблениям. Все ради чего? Ради того, чтобы малая составная часть пушной твари, убиенной для потехи модниц, была внесена в мое меню? Как мне совестно! Я будто выставлен на солнышко… Я весь сгораю от стыда за то, что не проведал заранее о твоем намерении и не отговорил тебя.
– Еще я съездила на страусиную ферму в поселок Топинино, – Лиза подняла синий стакан, и я приготовился, что она выльет его содержимое мне на голову. – Это, к твоему сведению, не старый попугай, а двухлетний африканский страус!
– Круто! – я отрезвил опьяненную досадой девушку современным словом. – Дай попробовать. Мне не доводилось охотиться на страусов. Смею предположить, что они вкуснее индюков.
– Ешь! Надо же, я опаздываю на планерку, – взглянув на настенные часы, Лиза вспомнила, что должна хотя бы изредка появляться на работе. – Удивлю сотрудников классной новостью. Скоро мы будем выпускать эротические мясные изделия. Если есть детская линия, почему бы не порадовать взрослых? Начнем с ветчины в форме женской груди и сосисок, похожих на мужские достоинства. Как тебе идея?
– Она… удивляет.
– Юми в восторге от моей инициативы, – Лиза подарила мне поцелуй в щечку. – Тишуля, мы съедим конкурентов… В переносном смысле. Не скучай. Сатибо составит тебе компанию, – она выглянула в приоткрытое окно, громко крикнула: “Сати! За тобой стрижка газона, и можешь быть свободен до вечера”, и убежала в гардеробную.
Глава 24. Тайны ДНК
Для моего дневного выгула Лиза приобрела садовый павильон – “яблоко” из ротанга. Подобно утомленному жарой курортнику, я полулежал на удобной белой начинке тенистого гнезда, через трубочку потягивая страусиную кровь. Зловредный самурай возил шумную газонокосилку туда-сюда перед моим затененным солнцезащитными очками взором, нарочно отравляя мне отдых ее бесконечным жужжанием.
– Господин Яматори! – я перекричал дребезжание косилки.
– Чего тебе? – выключив машинку, огрызнулся Сатибо.
