Питомец терся о ноги хозяйки, вынуждая ее расслабиться и взять на руки. Рыжая шерсть залетала по кухне, когда Соня исполнила просьбу кота, нежно усадив его на плечо. Не переставая мурчать, Сеня коснулся мокрым носом щеки, лицо Прониной тут же приняло безмятежный вид.
Умиляясь увиденному, я облокотилась на стол и положила голову на плотно сжатые пальцы в кулаке.
– У меня дома только подушка-антистресс. Может, мне тоже завести кота? От него вроде есть польза, а не исключительно куча шерсти, испорченная мебель и ор в любое время суток.
– Кошка – это венец природы. Не пожалеешь. – Соня ласково почесала питомца за ушком. – Сеня мне друг, а не просто домашнее животное. Если нуждаешься в компании, то кошки – идеальный вариант. Спокойствие, умеренное внимание и отсутствие противного запаха, – ухмыльнулась Пронина.
– То есть ты не сторонница активного отдыха, прогулок в семь утра и облизанного лица? – напустила я театрального удивления.
Соня, хихикая, замотала головой:
– Если я захочу детей, то обращусь с этим к любимому мужчине, а не в питомник или к продавцам породистых щенят.
– Ой, кошатница, – закатила я глаза.
– А ты? – поинтересовалась Соня.
– Я всех люблю и не люблю одновременно. Тут как с людьми, – пожала я плечами. – Либо твой человек, либо нет. Думаю, с животными то же самое. В детстве у меня были и кошка, и пес. Мне было все равно, к какому семейству млекопитающих они принадлежат, я любила и заботилась о них наравне.
– Может, ты и права, – Соня влюбленно взглянула на кота. – Но… коты лучше!
– Вижу споры бесполезны.
– Именно. Есть несколько тем, на которые со мной нет смысла дискутировать: кошки – это лучшие животные, борщ можно есть только со сметаной (добавлять майонез – извращение чистой воды) и Земля круглая. В этих моментах я непоколебима во мнении.
– Забыла еще одну тему, – я игриво прищурилась. – Что влюбленного и вовсе не глупого Кирюшу Осипова можно рассматривать в качестве жениха!
Соня громко цокнула и, попутно опустив кота на пол, отвернулась от меня к мойке, где ее ожидала грязная посуда, но от меня не скрылась ее мимолетная улыбка.
Я закончила говорить с Наташей по телефону, когда оперуполномоченная вернулась после перекура. Она пожимала плечами от прохлады и потянулась к флисовому пледу.
– Старшенко новой информации не дала, – я устало потерла веки. – Работа в большой компании. И все. Чем занималась? Кем работала Ветрова? Тишина…
– Зря Сергеич запрос в банк не делал, – фыркнула Соня, усевшись в кресло и подтянув под себя ноги.
– Но нам необходимо выяснить этот момент. Без него нам двигаться некуда. Наташа дала мне номер матери Ветровой, но та не отвечает. Плюс не факт, что она в курсе. Ирина таинственная женщина была. Не распространялась. Это по словам Старшенко.
– Если делать запрос в банк, то подобная операция может занять несколько дней, да и неизвестно, как на это Сергеич отреагирует.
– Какой банк нам нужен? Их десятки, – шумно выдохнув, я уставилась в потолок.
– Мы нашли в доме две пластиковые карты на ее имя: «Конькофф» и «Бета-банк».
– Это уже что-то! – я бодро хлопнула в ладоши. – Отличная память. Так. Едем дальше. Есть связи в именуемых тобой денежно-кредитных организациях?
– Ну… – затянула Соня. – Есть один человек…
Лицо Прониной скривилось в недовольной гримасе. Я в недоумении посмотрела на нее, призывая к объяснению ее реакции.
– Нам придется обратиться к Осе, – Соня хлопнула себя по лицу. – Его сестра работает в «Бета-банке».
– Звони ему скорее! – подскочила я с места и протянула Соне ее телефон.
– Может быть, без него обойдемся? – Пронина изобразила самую жалостливую моську, на которую была способна. – Он и так собирался ближе к вечеру припереться, рассказать забавнейшую историю с работы.
– Прекратить капризы, оперуполномоченная Пронина! Долг зовет! – Я ободряюще потеребила ее по плечу и вернулась на диван, не спуская с нее глаз.
Наигранно похныкав, Соня все же набрала номер адвоката.
– Девчонки! – кокетливо улыбался Кирилл, войдя в прихожую. – Я уж думал, не вспомните и больше на девичник не позовете. Использовали меня – и в утиль!
Оса трагикомично схватился за голову и уперся спиной в стену.
– К чему это ребячество? – Брови Сони сдвинулись ближе к переносице.
– Госпожа Пронина не в духе! – Оса поднял руки на уровне груди в знак капитуляции. – Ладно. Посерьезней, значит… Тогда внимательно слушаю.
Кирилл сел напротив, широко расставив ноги, и, заигрывая, приподнял левую бровь.
«Явно для Сони старается, – хмыкнула про себя я. – Подыграю».
– Да, без тебя нам никак не справиться. Не хотелось отрывать от важных дел. Но нам необходимо узнать детализацию счетов Ветровой, желательно за последний год, с момента ее переезда, – начала я, степенно закинув ногу на ногу.
– Позвони сестре… – добавила Соня.
Скрестив руки на груди, она стояла около дверного проема и не намеревалась сесть рядом со мной на диван.
– Вот оно что, – Оса откинулся спиной на кресло и прочистил горло. – Девушки мои дорогие, вы же знаете, что это незаконно? Может, стоит пойти по более аккуратному пути? Парочка дней, и детализация у вас на руках.
– Я не могу столько ждать, – я решительно наклонилась вперед. – Счет идет на часы. Невиновный мальчик под замком в изоляторе. А я не дома. Уже практически неделю на месте стоять – не в моем духе. Если не поможешь, придется ухищряться. Но я надеялась, что ты не откажешь в помощи «девушкам своим дорогим».
Учащенно захлопав ресницами, я не сводила взгляда с улыбающегося адвоката.
Несколько секунд он смотрел на меня в упор, продавить пытался. Соня начала дергать ногой от нетерпения. Я не отступала, продолжая сверлить глазами глыбу из мышц в твидовом костюме. Оса только прищурился и увеличил надменность в улыбке.
Еще секунды. Пронина приоткрыла рот, планируя вмешаться, но остановилась.
«Неужели не станешь рыцарем? – думала я про себя. – Жучки тоже были незаконны. Видимо, дело в сестре. Тогда есть процент благородства. Но давай не сегодня и не в мою смену».
Я разочарованно надула губы, тем самым усилив давление на хрупкое мужское эго, зацикленное на девушке, нервничающей за его спиной.
– Ладно! – выдохнул Оса, опустив глаза в пол и слегка посмеиваясь. – Победили.
– Как чудесно, что ты есть у нас! – с излишним энтузиазмом произнесла я и благодарно коснулась его коленки.
Кирилл даже немного опешил от моего телесного проявления признательности. Главное, что это движение подметила ледяная Соня, наблюдающая за театральным представлением у двери, ее лицо побелело, но тут же вернуло первоначальный цвет.
