Таннен приводит пример своей подруги, восстанавливающейся после лампэктомии
[241]. В беседе со своей сестрой и подругой она говорила о том, как неприятно перенести такую операцию и как удручающе теперь видеть швы и то, насколько изменилась форма ее груди. Женщины говорили слова, подразумевавшие: «Я знаю, я чувствовала то же самое». Подруга Таннен почувствовала поддержку и утешение. Но когда она рассказала своему мужу об этих переживаниях, он ответил: «Ты можешь сделать пластическую операцию». Комментарии ее друзей слышались ей как слова поддержки, ответ же мужа для нее явился полной противоположностью. Он посоветовал ей сделать операцию, когда она выразила расстроенные чувства по поводу этой операции.
Женщина запротестовала и предположила, что муж говорит сам за себя; что он хочет для нее хирургического вмешательства, поскольку ему не нравится, как она выглядит. Но ее предположения только усугубили ситуацию. Он возразил: «Меня это вовсе не беспокоит». – «Тогда почему ты посылаешь меня к пластическому хирургу?» – спросила она. «Потому что ты сказала, что ты крайне расстроена из-за того, как это выглядит, – пояснил муж. – Я просто пытался помочь». Женщина знала, исходя из их совместной истории, что муж говорит правду. Почему же тогда почувствовала себя так плохо? Таннен отмечает: она хотела понимания, а получила совет.
За все время моей практики я видел целое множество идентичных сцен, разыгрывавшихся в моем кабинете между мужьями и женами (а также между родителями и подростками). Бедный зануда «просто пытался помочь», но это не та помощь, которая требовалась женщине. Когда жена или ребенок страдают или переживают, мужчина стремится решить проблему и заставить ее исчезнуть. Он считает это своей обязанностью; если ему не удается защитить близких, он чувствует себя виноватым или неполноценным. Нередко женам и детям лучше самостоятельно справиться с трудностями, и они это знают. Они не просят помощи – они просят эмпатии, понимания, сострадания.
Данная коммуникативная неудача значительно усложняет жизнь всем нам. Сострадание вызывает у мужчин негодование: они воспринимают его как посягательство на уникальность их собственного опыта, когда женщины склонны видеть в нем заботу. Кроме того, сострадание ощущается мужчинами как снисходительность, снова по причине их мировосприятия в категориях состязательности. Друг другу они выражают симпатию обычно косвенно, через шутки, и все равно испытывают дискомфорт. Умные мужчины не торопятся давать советы другим мужчинам, пока те не попросят об этом прямо. Однако они полагают вполне нормальным отвечать советами женщинам.
Женщины часто возмущаются, когда мужчины выдают решения; мужчины же не понимают, почему женщины жалуются и не действуют. У дам общение на тему проблем направлено на укрепление взаимоотношений: «Мы похожи; ты не один». Что слышат мужчины: «Мы не похожи; у тебя проблемы – у меня есть решения». Женщины демонстрируют озабоченность путем прощупывания, расспросов с целью получить больше информации. Мужчины меняют тему. Женщины переживают это как отказ от близости со стороны мужчин. Последние же убеждены – так оказывается уважение независимости. Почему мужчины прячутся за газетой, стоит их женам выразить желание общения и понимания? Это гораздо больше, чем ситуация из мультфильма или телевизионной комедии. Даже Фрейд задавался вопросом: «Чего хотят женщины?»
Мужчины пугаются эмоциональных потребностей женщин и уходят. Женщины чувствуют обиду и отвержение. В результате в браках возникает бездна проблем.
Как объясняет Таннен, для многих мужчин домашний уют означает свободу от необходимости конкурировать и впечатлять с помощью вербальных средств (вспомните, для мужчин коммуникация – работа). Они считают, что разговоры в браке не требуются: «Я приношу домой хороший заработок, не обманываю, играю с детьми, помогаю по дому. Разве это не подтверждение моей любви? Чего она еще хочет?» Но для женщин дом – такое место, где они больше всего нуждаются в общении с самыми близкими людьми. Домашний комфорт дает свободу говорить без страха осуждения. Тактичные жены, возможно, захотят понять: фраза «нам надо поговорить» до смерти пугает их мужей и лучше мягко подводить мужчин к разговорам, как если бы вы успокаивали своенравную лошадь.
Если у супругов не получается обсудить эти различия, итогом может стать депрессия. Если я постоянно ощущаю, что мои попытки утешить и поддержать мою жену отвергаются, я чувствую себя униженным. Если она чувствует, что я равнодушен и просто хочу, чтобы она взяла себя в руки, – она чувствует себя униженной. Мы самые важные люди друг для друга на свете, но каждый из нас оказывается ранен, расстроен и начинает отстраняться. Ощущать неспособность помочь друг другу или понять друг друга действительно провоцирует состояние подавленности.
Наблюдения Таннен применимы к друзьям и повседневным контактам так же, как и к близким взаимоотношениям. Некоторые люди не усваивают базовых правил коммуникации (смотрите Главу 10) в детстве или подростковом возрасте и выходят в жизнь с ощущением одиночества и отчужденности. Взрослым пациентам с депрессией, чрезмерно сосредоточенным на себе, свойственно забывать об этих правилах. Женщины в депрессии иногда не выражают симпатию общепринятым, ритуализированным способом, и друзья могут покинуть их. Страдающие депрессией мужчины чаще противятся состязательности в разговорах с другими мужчинами и уходят. Тем не менее ошибочно рассматривать эти маленькие негласные условности как забавы: для общества они суть важное, уменьшающее трение масло – максимизируют взаимную отдачу и минимизируют конфликты.
Холостая жизнь
Все же остается верным тот факт, что одинокая жизнь способствует большей уязвимости перед депрессией. Но требуется более глубокий анализ, нежели подобное обобщение, чтобы создать достоверную картину рисков наступления депрессии для любого человека, не имеющего отношений. Я встречал немало пациентов обоих полов старше двадцати и тридцати лет, особенно в моем офисе в Нью-Йорке, которые наслаждались своим положением и не страдали от депрессии по этому поводу. Я также общался с большим количеством пожилых пациентов, мужчин и женщин, преимущественно в своем офисе в Коннектикуте, вовсе не мечтавших о повторном вступлении в брак. И, конечно, я сталкивался с множеством браков, где обоим партнерам наносился реальный психологический ущерб. Таким образом, свое наблюдение за фрагментом действительности я могу рассмотреть как микрокосм более масштабных тенденций, отталкиваясь от личной практики в городе и сельской местности. Если вы молоды и одиноки, сельская жизнь будет подавлять вас гораздо больше, чем городская. Если вы уже в возрасте и без пары, то пребывание в городе покажется вам скорее тяжелым, а жизнь в селе, если там находятся ваши корни и сеть знакомств, может быть проще. Разумеется, для данных обобщений существуют исключения: многие одинокие пожилые люди вполне счастливы в городе, особенно если у них есть тесные дружеские и семейные связи и они ценят культурное разнообразие, обеспечиваемое городом. Некоторые пожилые люди переселяются в пенсионные сообщества для одиноких, и там они, как я понимаю, получают возможность компенсировать то хорошее, что ими было упущено, когда брак изжил себя.
