– Я держу руку на пульсе, не волнуйся. Так значит, ты и Ирвин… Ну надо же! Даг очень расстроится.
– Даг? Почему ты о нем вдруг вспомнила?
– Ну, мне кажется, он неравнодушен к тебе, к тому же он заходил, пока ты была в отъезде, хотел справиться, не нужна ли какая помощь с окнами или забором после пожара.
– Что ж, я никогда не давала ему поводов думать обо мне иначе чем о коллеге. К тому же Ирвин сам все починит. – Сьюзан зевнула и, взяв пульт, принялась перебирать каналы, пролистав спорт, музыку и пропустив все развлекательные, из-за громких звуков. Как вдруг на экране возникло знакомое лицо, и она остановилась.
Сержант Ирвин стоял перед камерой и что-то обстоятельно рассказывал. «Как же ему идет полицейская форма», – в который раз поразилась Сьюзан и сделала звук погромче.
– Мы планируем накрыть организованную сеть, ведущую незаконную деятельность, связанную с переправкой образцов препаратов фармацевтическим компаниям. Уже сегодня известны имена основных фигурантов дела: Экри Мур – вице-президент компании «Айриш Соверен», Мак Уилсон – глава здравоохранительного концерна «Ноланз»…
– Так вот чем он занимался последнее время, – присвистнула Сьюзан, – вот то громкое дело, о котором он рассказывал! Подпольная сеть промышленного шпионажа у нас здесь, в Слайго, представляешь, мама? Теперь даже странно, как он еще нашел время слетать со мной в Берлин. Погоди, – запнулась Сьюзан, узнав еще одного человека на экране, – а это кто, разве не твой…
Сьюзан повернула голову и осеклась, увидев выражение лица матери.
– Да, – бледнея, прошептала Астор, – это Дуглас.
* * *
Сьюзан надеялась, что ее возвращение останется незамеченным. Но дело Питера Бергманна приобрело такой резонанс, что этой мечте просто не суждено было сбыться. Телефон разрывался звонками с незнакомых номеров, почтовый ящик пестрел приглашениями на интервью. Ирвин посоветовал ей сменить номер телефона, чтобы остановить безумный поток любопытствующих и желающих сделать хорошие тиражи своим изданиям. Но если сам Ирвин и мог отделаться от репортеров и просто интересующихся благодаря пресс-службе Гарда Шихана и своему статусу, то Сьюзан оказалась беззащитной. Журналисты где-то раздобыли ее фотографию, и она видела свое лицо практически во всех новостных пабликах в интернете, и почти в каждой городской газете можно было найти заметку с упоминанием ее имени.
В конце концов она в резкой форме отказала всем жаждущим, кроме клуба Питера Бергманна, который, к ее удивлению, не только не прекратил свою деятельность, а, напротив, увеличил обороты.
Аманда позвонила Сьюзан через три дня после ее возвращения из Германии. Голос в трубке звенел торжеством, которое женщина, соблюдая рамки приличия, пыталась пригасить. Аманда, подбирая самые веские аргументы, умоляла Сьюзан почтить присутствием очередную встречу клуба, заявив наконец, что они просто не могут остаться в стороне от всех подробностей того, как разрешилось это дело. «Мы понимаем, что вас сейчас атакуют все кому не лень, но, может, вы найдете возможность…» – Аманда не знала, что не было нужды проявлять такую настойчивость, ведь Сьюзан и сама хотела увидеться. Только предложила встретиться в дневное время, памятуя о неудобном расположении на окраине города.
Несмотря на будний день, в комнате присутствовали не только все участники, что были там в ее прошлый визит, но и совсем новые лица. Клуб разросся в ее отсутствие, и Сьюзан не знала, расценивать это как добрый знак или нет. Она в подробностях пересказала детали своей поездки, опустив, однако, сомнения по поводу истинной завершенности данного дела. Это дело действительно заслуживало того, чтобы побыстрее подойти к финалу. Нельзя вечно тревожить память усопших, Ирвин прав. И именно этой линии она держалась, отвечая на вопросы присутствующих. Когда она уже заканчивала свою речь, дверь тихонько скрипнула, и Сьюзан с изумлением узнала Тильду – жену рыбака, который выудил ее из-под перевернутой лодки в день шторма, разыгравшегося на берегу Россес-Пойнт. Женщина, не привлекая ничьего внимания, проскользнула на свободный стул, из чего Сьюзан сделала вывод, что она была здесь не впервые.
– Здравствуйте, – обратилась она, прервавшись и не скрывая в голосе удивления. – Я не ожидала вас здесь увидеть!
– Добрый день, Сьюзан. – Тильда держалась с видимым достоинством, как умеют только честные, трудолюбивые люди. Вместе с ней, казалось, в комнату влетел порыв океанского воздуха. – Я слыхала о ваших подвигах, поздравляю!
– Благодарю. Вы тоже член клуба?
– Пару раз бывала. Десмонд послал меня сюда сегодня, велел разузнать, что да как.
– Муж Тильды однажды мне очень помог, – пояснила Сьюзан, видя заинтересованные лица. – У Десмонда есть любопытная теория, впрочем, будет лучше, если его жена сама о ней расскажет, – передала она слово, и женщина, заметно нервничая, заговорила:
– Да, все верно. Десмонд у меня чудак, это всем известно. Он любит мифы и все такое, сам вечно придумывает какие-то истории. Он мог бы быть сказочником, так я ему всегда говорила. Вот только терпения их записывать у него нет. Я иногда думаю, может, мне сесть да и… Говорю, откуда у тебя такой талантище, а он мне: «Что еще делать, когда ждешь, пока рыба клюнет?» Ну так вот, поначалу я думала, что это очередная сказочка его собственного сочинения. Выдумал себе, что на пляже не было того утопленника, и ходил всем рассказывал, только на смех себя выставлял. Но я стала наблюдать, и вижу – не выдумывает он, правду говорит. Слишком уж твердо стоял на своем, обычно смеется и сразу признается, что, мол, да, напридумывал, а тут нет.
– Так что за историю он якобы выдумал? – спросил Алан, по писательской привычке уже держащий наготове блокнот с ручкой.
Тут вступила Сьюзан, заметив, что Тильде нужно перевести дух с непривычки.
– Теория Десмонда такова: на пляже было найдено другое тело. Не принадлежащее Питеру Бергманну. Он так решил, потому что утром, еще до рассвета, смотрел в бинокль, чтобы проверить, спокоен ли океан, и заодно разглядывал пляж Россес-Пойнт. В тот момент, около четырех тридцати или пяти утра, было еще недостаточно светло, но туман уже рассеялся и очертания просматривались довольно отчетливо. Так вот, он сказал, что тогда на пляже никакого тела не было.
– Но как же так! – пискнула Мэри.
– Эта версия, о том, что Питер Бергманн появился из воды, больше никем не подтверждена, – поспешила добавить Сьюзан. – Я консультировалась по этому поводу с Ирвином, кхм, сержантом Дэли. Нет оснований полагать, что было два разных тела. И в Слайго, и на пляже Россес-Пойнт находился один и тот же человек – Питер Бергманн, он же Вольфганг Майер. Это подтвердило несколько проверок, в том числе сверка отпечатков пальцев и экспертиза ДНК.
– Но Десмонд прав! – воскликнула женщина в вязаном жилете – кажется, ее звали Дженнифер. – Действительно, нельзя сбрасывать со счетов прилив. Мы так мало говорили о нем, но ведь это и вправду весьма важное уточнение! Кто-нибудь из вас забывал на берегу свои вещи? А я однажды забыла сумку с рукоделием. Пошла гулять, поставила, чтобы не таскать с собой, думала, заберу на обратном пути, да и с концами. Наутро, когда пришла, ее и следа не было.
