– Я благодарный слушатель, – успокоила Ксора, – если хочешь, можешь говорить со мной.
Джессика задумалась, насколько откровенно можно говорить с Ксорой.
– У Пола странные сновидения, с предзнанием. Он видит то, что иногда сбывается.
Ксора была заинтригована.
– Всегда можно приписать значение смутному сновидению, особенно задним числом.
Джессика покачала головой.
– Нет, это не совпадение. Не так давно он проснулся в страхе, убежденный, что отцу угрожает страшная опасность, – и только позднее мы узнали, что он видел сон именно в то время, когда произошла атака на Оторио, в которой Лето уцелел только чудом. Пол постоянно видит незнакомую девушку в знойных бескрайних песках. Он не знает, кто она, но уверен, что в один прекрасный день с ней познакомится.
Ксора не скрывала интереса, но постаралась скрыть его за скепсисом.
– Всем подросткам грезятся красивые девушки.
– Да, он как раз в таком возрасте, – согласилась Джессика, вспомнив юных женщин, которых рассматривали как кандидаток в невесты для Пола, как он читал сведения о них и говорил, что ни одна из них не является той, из сновидений. Она медленно покачала головой. – Нет, это совсем другое. Это не просто томительная фантазия о воображаемой девушке. Он подробно описывает сны, и в них всегда присутствует одна и та же молодая женщина и одна и та же пустыня. Ему постоянно является лицо девушки, и эти видения не прекращаются.
Ксора обдумала сказанное.
– Не стоит ли тебе рассказать об этом Верховной Матери? Она должна знать!
Рождение Пола и без того вызвало в Ордене тревогу из-за угрозы неудачи селекционной программы. Тебе было велено рождать для Атрейдеса только девочек! Орден сестер уже внес коррективы в список брачных кандидатур для Пола. Джессика вспомнила о своем участии в этом деле и ощутила в горле горечь.
– Орден сестер и так уже слишком много знает, слишком много, – сказала Джессика, словно обращаясь к самой себе. Потом она взглянула на Ксору. – Я не робкая женщина, но я не собираюсь давать Харишке доказательства справедливости диких измышлений Лезии. Кто знает, что они сделают с Полом? Они действуют на страхе, но я выбираю надежду.
– Надежду на что? Что твой сын может на самом деле оказаться Квизац Хадерачем?
Это предположение, высказанное вслух, казалось странным, даже смехотворным. Но при этом Орден сестер, не торопясь, двигался к этой цели в течение великого множества поколений, и Джессика знала, что планы близки к осуществлению.
Приняв молчание Джессики за ответ, Ксора сказала:
– Это означает, что у тебя еще больше причин объясниться по поводу его сновидений с предзнанием. Пусть они думают, что с ним делать.
– Я его мать, и не им решать, что с ним делать, – сказала Джессика.
Ксора наклонилась к Джессике, словно решила поделиться важным секретом.
– Сеть возможностей Бинэ Гессерит включает тысячи путей, способных привести к Квизац Хадерачу. Я уверена, что они уже близко к цели, они подходят к ней снова и снова, но генетика – не точная наука. Они продолжают поиски. Именно поэтому их так сильно заинтересовал и мой сын Бром.
Джессика отчетливо помнила сказанные ей Лезией слова.
– Если я все расскажу им, повысит ли это важность Пола в их глазах? Или только напугает Бинэ Гессерит еще больше? Не поставлю ли я всех нас под удар? – Она покачала головой, ответив на свой вопрос. – Нет, Орден сестер не должен знать все. Эта информация – единственный рычаг, которым я, возможно, смогу на них воздействовать.
– Как хочешь, – озабоченно сказала Ксора. – Как его мать, ты должна иметь право решать, что делать.
Они пошли по широкому центральному двору. Джессика тяжело вздохнула.
– Я хочу отправить письмо Полу, просто весточку… что я думаю о нем, что я… люблю его.
Во взгляде Ксоры одновременно читались тревога и восхищение.
– У меня нет шансов сказать то же самое моему ненаглядному сардаукару, моему Ранвиру… – Она заговорила тише. – Школа Матерей пользуется почтовой службой для рассылки секретных коммюнике в многочисленные Благородные Дома и сестрам, назначенным в Дома Ландсраада. – Она помолчала. – Я знаю, где хранятся цилиндры для сообщений.
Несмотря на то что Лето порвал с ней, ее связь с Полом сохранилась. Пусть даже Бинэ Гессерит принудили ее прибыть на Уаллах IX и потребовать, чтобы она служила ордену, угрожая в противном случае убить тех, кто ей дорог, но они не могли уничтожить связь между матерью и сыном.
Похоже, они хотят сделать с ней то же самое, что с Ксорой, и это только укрепило решимость Джессики отправить сообщение Полу.
Она бросила быстрый взгляд на Ксору.
– Я могу отправить послание на Каладан?
Ксора обернулась и ускорила шаг.
– Доверься мне. Я добуду для тебя почтовый цилиндр.
* * *
С течением времени слишком многие аристократы Ландсраада превратились в чисто политических животных, полностью утратив человеческий облик.
Герцог Лето Атрейдес; из писем к сыну
Когда Лето договаривался об интимном обеде с Виккой Лондин, сердцем он не был готов к любовному роману. Он заставлял себя думать об этом как о политической встрече и не более того, но это не уменьшало чувство неловкости. Граф Фенринг скоро собирался вернуться с Арракиса, возможно, даже сегодня, но пока Лето предоставили самому себе.
Кроме того, он не знал, чего ждет от этой встречи сама Викка. Будет ли она искать теплую любовную замену своему мужу, Клартону, погибшему от взрыва на Оторио? Насколько он, правда, знал, ее первый брак основывался на чисто деловых интересах, так же как брак родителей самого Лето, Паулуса и Елены. Некоторые из подобных отношений становились успешными, и Лето готовился именно к такому повороту событий, когда дал согласие на слияние Домов Атрейдеса и Икаца. Но он всегда надеялся, что сердце его навсегда останется с Джессикой.
Теперь его надежды снова ожили.
Услышав неожиданное предложение графа Фенринга, Лето навел подробные справки о Доме Лондинов, их главной планете Куарте, а также о погибшем муже Викки. Герцог долго смотрел на портрет Клартона Лондина и пытался сообразить, видел ли он его в толпе, заполнившей Императорский Монолит перед взрывом. Все смешалось в воспоминаниях о том страшном вечере.
Более важными оказались сведения об отце Викки, Радживе Лондине, тихом и сдержанном человеке, который входил во внутренний круг совета директоров КАНИКТ. Некоторые его речи в Ландсрааде портили императору настроение. После того как Шаддам обвинил Дом Верденов в измене и полностью его уничтожил, Раджив Лондин потребовал предоставить на открытом заседании доказательства. Император пришел в ярость. В то время как большинство других придворных быстро стали заклятыми и исконными врагами Дома Верденов, лорд Лондин продолжал упрямо стоять на своем.
