Сзади шумно выдохнул Гном:
— Ну, я считаю, неплохо разговор начали…
Глава 30
Глава 30
— Нет, — спокойно ответила я, потянувшись к винограду, чашка с которым прямо манила все это время, не давая покоя. Очень уж темный он был, даже по виду — сладкий до безумия.
— Да почему нет? — вышел из себя Гном, перекатился на кровати за сигаретами, по пути подхватил чашку и передал ее мне.
— Потому что… — не сумев сдержать довольного выдоха, я сграбастала весь виноград и сразу сунула горсть в рот, зажмурилась от наслаждения. Да-а-а… Он был еще слаще, чем могло показаться! Чистый сахар. Как раз мне для восстановления сил быстрая глюкоза — самое оно.
Саня шевельнулся позади, мягко придвинул меня к себе на грудь, решив, видно, для разнообразия побыть анатомическим креслом.
Я была не против.
Горячий, твердый, пахнет сексом. Ум-м-м… Отлично…
А то, что здоровенная лапа обманчиво лениво улеглась мне на талию в опасной близости от паха… Да ну и фиг с ним. Это он так, плацдарм завоеванный помечает… Пусть.
За окном смеркалось, последние четыре часа мы провели в постели и отнюдь не за ленивым сном. Так что была у меня практически твердая уверенность, что в ближайшее время никакая аннексия моим прелестям не грозит.
Я ела виноград, плавала в сладком послесексовом дурмане, смотрела на голого Гнома, курящего у окна… И противоестественно ощущала себя невероятно защищенной и спокойной.
Где-то там, в большом и страшном мире, был Корней, с которым, хочешь-не хочешь, нужно будет сотрудничать, была постоянная угроза выведения меня на чистую воду, даже тюремный срок вполне мог нарисоваться, потому что было у меня пару художеств в профессоинальном резюме, вполне тянущих на него… Ну ладно, не пара… Чуть больше. Или не чуть…
Неважно.
Короче говоря, все это было там, где-то за пределами этой комнаты, этого особняка, уютно раскинувшегося в новом коттеджном поселке, отстроенном на месте прежних хрущевок. Это, надо полагать, так выполнялся указ о реновации столицы. Ударными темпами, ага. Интересно, у тех, кто тут себе коттеджик урвал, были хрущевки в собственности в здешнем районе?
Впрочем, разве это важно?
Главное, что сейчас я в кои-то веки испытывала стойкое ощущение счастья. А это, поверьте, дорогого стоит.
Нет, я не замыливала себе глаза, и, что бы там ни говорили, не отключала трахом мозги, считая наивно, что мужчины, с которыми сплю, решат все мои сложности. Они их скорее создадут, да уж.
Но так мало, так, черт возьми, мало было в моей жизни вот этого сладкого спокойствия, что поневоле научилась ценить каждое подобное мгновение.
Мысли в голове бродили вялые, такие же довольные, как и весь мой замученный долгим сексом организм.
Я поймала себя на том, что не хочу думать будущем, не хочу именно сейчас разрушать с таким трудом обретенный кайф.
Конечно, все это никуда не делось, и терпеливо ждет за порогом… Но, блин, могу я хоть чуть-чуть порадоваться жизни? Раз уж мои боссы так настойчиво пытаются мне эту радость причинить?
По-моему, я оказала достойное сопротивление. Кто же виноват, что им нереально противостоять?
Да я бы посмотрела на ту женщину-кремень, которая смогла бы отказаться, когда так сладко принуждают! Это должна быть либо безгранично влюбленная в своего мужика дама, либо та, которая вообще не знает, что такое секс, а потому и не может себе представить, насколько это все бывает безумно и сладко. Оба варианта — не мои, так что я не устояла.
Я ела виноград, смотрела на Гнома, лаская взглядом его широченные плечи с невнятными тюремными татухами, плавилась от горячей лапы Сани на своем животе и вспоминала, как мы сегодня выходили из офиса.
Под изумленным взглядом секретарши.
Ох, это было эпично!
Она же, сто процентов, слышала, пусть и не все, я надеялась, что хоть какая-то звукоизоляция в кабинете гендира присутствовала, но кое-что — точно.
И я не сомневалась, что уже сегодня, даже через пять минут после нашего исхода, весть о стажерке-прошмандовке разлетится по всей компании.
Это, конечно, могло иметь серьезные последствия, потому что с трудом представлялось, каким образом я вообще покажусь в отделе после такого, и как смогу добыть нужную Корнею информацию, но в тот момент мне вообще было на все плевать.
Впечатления от сначала боя гладиаторов в тесном пространстве кабинета, а затем продолжения нашей милой беседы на троих затмили вообще все, отключили критическое мышление.
Правда, чуть позже я поняла, что такое только со мной произошло, а боссы мои — мужики крепкие, и по сторонам смотрят.
Потому что уже в лифте Саня набрал кого-то и холодно приказал:
— Секретаршу рассчитать прямо сейчас. Проследить, чтоб с ее компьютера никакая информация не ушла, дать подписать договор о неразглашении. Второй вариант, да.
Сам он при этом мягко гладил меня большим пальцем по зацелованным губам, отчего контраст холода и тлеющего под этими ледяными углями пламени становился еще отчетливей. И заводил не по-детски.
Гном хмыкнул, одной лапой придерживая меня за талию, потому что ноги отчетливо подрагивали после… переговоров, а второй что-то быстро набирал в телефоне. Не иначе, тоже какие-то приказы отдавал.
Каюсь, мелькнула у меня мысль, подглядеть, что он там так печатает, и, возможно, попытаться как-нибудь потом, когда они оба отвлекутся, ломануть их гаджеты на предмет директорского входа в базу. Это же сразу оттуда сто процентов верную информацию можно вытащить!
Но, кроме мысли, больше ничего нигде не мелькнуло, потому что Саня смотрел на меня, поглощая своим взглядом весь дневной свет, а Гном трогал уже ниже талии, с очевидным намеком… И, собственно, на этом моменте умная и периодически удачливая Женька превратилась в слабую на передок дурочку, облизывающую губы в предвкушении продолжения банкета.
Уже по одной этой реакции мне можно было прописывать дурку, и, вполне вероятно, когда-нибудь я в нее загремлю, учитывая специфику работы, но в тот момент мне было на эти перспективы глубоко пофиг.
И потом, когда приехали в этот особняк, тоже.
Потому что ожидала я все-таки разговоров, вроде как для этого мы все сегодня собрались, но, как оказалось, разговоры — это далеко не первое, чем планировали заняться со мной боссы.
Так что четыре часа прошли весело, но не продуктивно.
И я даже не задумывалась о том, что будет дальше.
И, как оказалось, зря.
Потому что меня привезли реально для разговоров.
Верней, для постановки ультиматума.
На этот ультиматум я наложила свое решительное “нет”, возбудив не в тот самом приятном смысле Гнома настолько, что он даже из кровати выбрался и курить пошел.
