Варька понятливо умелась в комнату, а я набрала Корнея.
Как всегда, при незапланированном сеансе связи, Корней заставил себя долго ждать.
Я успела попить кофе, накидать небольшой планчик беседы, чтоб не растерять все существенные аргументы…
Но все равно оказалась не готова, когда на экране появилось холодное длинное лицо Корнея.
— Добрый день, — суетливо поздоровалась я, попыталась улыбнуться, но Корней, как всегда, не поддержал.
— Слушаю вас, — спокойно кивнул он.
— Корней… — блин, где моя шпаргалка? — Я хочу отказаться от задания.
Я выпалила это одним выдохом и замерла, тараща глаза в экран, ожидая хоть какой-то реакции от нанимателя.
Но Корней молчал, смотрел на меня.
Я тоже молчала и смотрела.
Пауза затягивалась, и мне даже стало казаться, что, может, ноут подвис, но тут Корней изволил раздуплиться:
— Причины?
— Ох… — выдохнула я, сжала в пальцах бумажку с подсказками и силой воли собрала себя в кучку, — Корней… Дело в том, что тут личные обстоятельства…
— Я так понимаю, что речь идет о ваших отношениях с новыми владельцами компании? — неожиданно огорошил меня Корней.
Я только рот раскрыла в изумлении. То есть, он в курсе! Это как так? За мной следят, что ли? При мысли, что именно увидели наблюдатели, какие картины навели их на выводы о связи между мной и моими боссами, стало не по себе. Жутко стало.
— Не надо так удивляться, Евгения, — спокойно продолжил Корней, — у меня работа такая, знать все о своих… скажем так, сотрудниках. Но, признаться, я удивлен. От вас я такой глупости не ожидал. Хотя, если принимать во внимание сегодняшнюю встречу владельцев компании с вашей дочерью, то выводы напрашиваются интересные… И один, основной, так сказать, вопрос: по какой причине вы скрыли свое давнее знакомство с вашими новыми боссами?
— Вы… Понимаете… Я… — я реально выпала в осадок, хваленая невозмутимость и способность принимать быстрые решения, которая, по словам того же Корнея, всегда отличала меня, тут куда-то испарилась. Я не думала о том, что он, гад, за мной следил, это все, собственно, в порядке вещей, ничего особенного, но вот то, что он так легко докопался до моего грязного белья… Это удручало. И навевало грустые мысли о собственной беззащитности. И беззащитности моей семьи. На этом моменте я взбодрилась и пришла в себя. Сама тема угрозы моим родным действовала похлеще холодного душа и мгновенно восстанавливала потерянное равновесие. — Корней, я понимаю, что поступила не особенно хорошо, скрыв от вас такие серьезные факты, но тут уже ничего не поделаешь, это данность и причины сейчас не имеют значения. — Я собралась и начала говорить четко и связно, — Я снимаюсь с задания. Все. Если требуется вернуть деньги, я верну. Не сразу. По частям… И постараюсь компенсировать ваши затраты… Но работать больше я не буду. И на других заказах тоже.
Выговорив это все, я замерла, ожидая реакции Корнея. И готовясь к угрозам. В прошлый раз ему удалось меня здорово напугать, но, поразмыслив, я пришла к выводу, что это именно угрозы, чтоб привести меня в чувство.
И сейчас мне будет, что ему ответить!
Но, к моему изумлению, Корней, не торопился форсировать события. Наоборот, он откинулся на спинку стула, словно даже расслабляясь немного, не глядя, потянулся куда-то в сторону, достал пачку сигарет, закурил.
Я была очень сильно удивлена, за все время нашего взаимодействия, Корней ни разу не проявил ни одного нормального человеческого качества. Он не пил, не курил, не ругался, не злился, всегда был ровен в поведении и разговоре. Или, если угрожал, то тихим, безжизненным голосом, от которого описаться можно было.
И тут на тебе. Курит. Смотрит на меня остро и внимательно. И, кажется, усмехается даже!
Бог мой!
Ничего человеческое ему не чуждо, оказывается?
— Я понял вас, Евгения, — кивнул он, — ну что же… Мне жаль терять вас, как оперативника, но, в принципе, я был к этому готов… Я сообщу заказчикам информацию об отмене заказа, а потом выставлю вам счет неустойки, куда будут включены и мои издержки, а также график платежей. Но учтите, Евгения, — тут он наклонился ниже к экрану, выпустил дым из ноздрей, на мгновение став похожим на жутковатого огнедышащего дракона, — если вы вдруг решите… сбежать, то последствия будут самыми печальными…
— Я не сбегу, — кивнула я, прекрасно понимая, что реально не сбегу. С такими людьми, как Корней, лучше дружить.
Деньги, конечно, будут, скорее всего, неподьемными, но, с другой стороны, я тут, вроде как, папашу для Ксюшки обнаружила. Вот и воспользуюсь этим.
Все равно я в их глазах буду меркантильной сучкой… Надо закреплять первое впечатление.
Вдохновленная этой мыслью, а еще тем, что разговор с Конеем прошел на редксоть продуктивно, и это явно хороший знак, остаток вечера я провела на редкость мило: играя с Ксюшкой и Портосиком, готовя шарлотку и даже немного откровенничая с Варькой по поводу внезапно нарисовавшихся в моей жизни двух мужиков.
Конечно, никаких подробностей моя пятнадцатилетняя племяшка не получила, но общую информацию по ситуации я ей дала верную. Без лукавства.
В конце концов, она — моя семья, знала меня со всех сторон, и скрываться перед ней глупо…
Утром следующего дня я, памятуя о том, что мои боссы — большие любители вертеть договоренности на понятно чем, совершенно не удивилась, увидев перед подъездом большую черную машину.
Лениво гадая, кто подсуетился, Саня или Гном, или оба сразу, я спокойно вышла, держа Ксюшку за руку.
Двери машины распахнулись, и появившиеся мужики, вообще незнакомые, пугающие своей целеустремленностью, молча двинулись к нам.
Я осознала, что, скорее всего, ни к Сане, ни к Гному эти люди не имели никакого отношения, успела спрятать Ксюшку за спину и завизжать во все горло.
Но только одно мгновение, потому что меня тут же перехватили за шею, сжали так, что дышать не смогла, и жестко сказали:
— Заткнись, сука, а то девку твою прямо тут кончим.
Я, конечно, тут же послушалась, закивала, насколько хватило возможности, честно и испуганно тараща глаза на злобного мужика, схватившего меня.
Дальше нас с дочкой на редкость ловко упаковали на заднее сиденье машины, еще раз грозно рявкнули, чтоб заткнулись, и куда-то повезли.
Я обнимала плачущую испуганно Ксюшку, сама позволила слезам течь по щекам, и, старательно давя в себе ужас, тасовала в голове варианты того, кто это мог быть, и чего этим тварям от нас надо.
Вопросов глупых не задавала, опасаясь переиграть, получить серьезную агрессию и еще больше напугать ребенка, и очень надеялась, что Варька, всегда провожавшая нас у окна, все поняла правильно. И сделает тоже все правильно.
На этот случай у нас с ней протокола поведения не было, но в целом она же не дура у меня?
