– Без проблем, – сказал Адам. – Посмотрим. Только… Надо сначала дом очистить, там очень дымно сейчас. А для этого нам надо подписать кое-какие документы от сервисной компании.
Они немного помолчали, и Катя снова подала робкий голос:
– Скажите, а в видеодневнике есть что-нибудь про папу?
– Конечно, – сказал он. – Там много чего есть. Думаю, есть все ответы на твои вопросы.
Он посмотрел на нее в зеркало заднего вида. Она кивнула.
– Если тебя что-то интересует, я могу сам тебе рассказать. Без проблем.
Она помолчала. Решала, стоит ли говорить с ним или лучше посмотреть в видеодневнике.
– А долго еще ехать? – вдруг спросила она.
– Ну… минут десять по навигатору.
Катя подумала, что «навигатор» – это трехуровневая дорога, по которой они ехали.
– Можете рассказать, что случилось с папой? – спросила она.
– Ну он… Ты точно готова это услышать?
– Я прочитала статью про него. Точнее, мне Ника прочитала. Статью, где писали, что его отравили.
На лице Адама отразилось недовольство. Взгляд стал строгим.
– В интернете прочитали? – спросил он.
Катя кивнула.
Он отвернулся к окну и молчал несколько секунд. Потом снова посмотрел на Катю в зеркало заднего вида.
– Это все вранье, – сказал он. – Ничего подобного не было. Я же тебе говорил, что в интернете вообще могут все что угодно написать. Я вот прямо сейчас могу создать свой новостной портал и написать там любую хрень, какую только вздумается. И люди будут читать, и обсуждать, и верить… Понимаешь? Я там был. Я точно знаю, что произошло.
Катю такое заявление сбило с толку. Как будто у нее только что выбили землю из-под ног. Хотелось закрыться руками и заплакать. Но она пообещала себе, что не оставит это просто так. Надо идти до конца.
– А что произошло? – спросила Катя.
– Мы ужинали, – сказал он. – Твой папа, кажется, подавился. Он закашлялся. Я попытался ему помочь, но… В общем, он не смог дышать, и… Я крикнул тебе, чтобы ты вызвала скорую. Я делал отцу искусственное дыхание, но это не помогло. Когда приехала скорая, единственное, что они сделали, – это констатировали смерть. А позже патологоанатом сказал, что отец умер от сердечной недостаточности. Папа подавился, но, видимо, перепугался и не выдержал напряжения. Так сказал врач. Умер он от остановки сердца, а не от куска в горле. И никакого отравления не было. Это все ложь. Твой отец был известным человеком, предпринимателем, люди его знали. И на его смерти многие начали хайпиться.
– Что это такое?
– Что?
– Хайпиться?
– Использовали его смерть, чтобы набрать просмотры и прочитывания, чтобы продать рекламу на сайте. Впрочем, они и до этого не стеснялись писать всякую ерунду, клевету и откровенные выдумки. Я нанимал адвокатов и юристов, которые подавали иски на новостные порталы, чтобы они удаляли разную бредовую информацию. Но конечно, все, что попадает в интернет, остается в интернете. Поэтому невозможно до конца очистить его от грязи. Все равно остаются телеграм-каналы или в даркнете дурацкие псевдожурналисты, пишущие мусор. Видимо, вы на такого и натолкнулись.
– Не понимаю, – прошептала Катя.
Ее глаза бегали по салону.
Что все это значит? То, что они прочитали, вранье? А что тогда правда?
– А почему в интернете ничего нет про меня? – спросила Катя.
– Вот это очень хороший вопрос, – сказал Адам. – Отвечаю. Твой отец оберегал тебя и прятал от общественного внимания. Он понимал уязвимость твоего положения. Он знал, как легко будет тебя обмануть, если с ним что-нибудь случится. Именно поэтому мы с ним очень активно защищали тебя, удаляли все статьи, что находили. Чистили соцсети. Мы следили, чтобы никакой информации о твоей амнезии не было. Но, как я уже говорил, это невозможно скрыть до конца. Кто ищет, тот всегда найдет. Но ты не переживай, я со своей стороны не дам тебя в обиду. Я о тебе позабочусь.
Она смотрела в его глаза через зеркало, пока он не отвернулся к дороге.
– Но на папу были нападения? – спросила она.
– Несколько было. Думаю, просто какие-то недобандиты, которые хотели нажиться. У нас, знаешь, время было довольно трудное тогда. Много отморозков было. Сейчас совсем не так.
– Но на меня ведь тоже напали сегодня! – сказала Катя.
– Ну, наверное… Хотя кто знает…
– В смысле? – удивилась Катя.
– Ну я не знаю, меня же там не было. Может, эти парни, как ты говоришь, бандиты, просто время у тебя спросили. Ты ведь помнишь себя утром? Ты была напугана, да так сильно, что сбежала из собственного дома, думая, что я тебя похитил, или что там ты себе надумала. Наверное, и эти парни так же напугали тебя.
Катя была в шоке от его слов. Она хлопала глазами, не в силах хоть что-нибудь возразить.
– Да, покушения на твоего папу были, но давно, я вас тогда даже не знал. При мне ничего такого не было. Все спокойно. Михаил Витальевич работал, вышел на пенсию, вел дела – и вот дожил до преклонного возраста, когда всякое может случиться. Ничего не вижу в этом странного, и заговоров тоже не вижу. А эти парни тебя просто напугали. Как говорится, у страха глаза велики.
Катя промолчала, но уж очень ей хотелось сказать Адаму, что он ведет себя как последний мудак.
– О, вот мы уже почти приехали, – сказал Адам слишком веселым голосом, будто дома их ждали гости, торт и дорогие подарки.
Дорога пошла вниз. Через несколько витков кольцевой трассы они оказались на первом уровне и поехали по обычной наземной дороге. Катя только сейчас поняла, как сильно была напряжена из-за поездки по многоуровневой магистрали. Она всегда немного боялась высоты. И когда бывала в гостях у папиного друга Григория Аркадьевича, который жил на пятом этаже, выходила на балкон и смотрела вниз, у нее кружилась голова и она буквально прилипала к перилам. Пятый этаж казался ей чуть ли не крышей небоскреба. Поэтому поездка по третьему уровню магистрали показалась ей полетом на вертолете. Но на земле она расслабилась. Настолько, насколько могла, рядом с этим Адамом.
– Сразу скажу, дома ужасно пахнет горелым. Можем переехать в летний домик, я, в принципе, так и планировал. Это на время ремонта. Кстати, надо будет сразу решить вопрос по ремонту. Я уже звонил в одну фирму, они прислали документы, которые надо подписать. После этого они сразу приступят к восстановлению. Это надо успеть до осени, а то в летнем домике осенью будет не очень уютно. Согласна?
– Наверно, – сказала Катя. Вопрос с ремонтом беспокоил ее меньше всего. Ведь ей оставалось всего несколько часов, а потом на ее место придет другая она, все еще пятнадцатилетняя. Какая ей разница, успеют ли рабочие сделать ремонт? Ведь новая она также может поджечь дом, или что похуже.
