– Понятно. – Я больше не знала, что у Светки спросить, поэтому тоже замолчала.
– Тань… – Светлана повернулась ко мне и спросила несчастным голосом: – Как ты думаешь, Вика жива?
– Жива, – уверенно кивнула я головой. – Моя интуиция подсказывает мне, что все будет нормально и мы, а вернее, я ее найду.
Ну а что я еще могла ей ответить?
Светкина бабушка оказалась высокой и довольно крепко сложенной пожилой женщиной. Волосы у нее были темные и без следа седины, что навело меня на мысль о том, что они окрашены. «Наверное, Светка постаралась», – подумала я. Глядя на Татьяну Михайловну, не скажешь, что она только что лежала в больнице с сердечным приступом. Держалась она прямо и приняла нас, радостно и оживленно болтая о том о сем. Единственное, что выдавало ее болезненное состояние, – это усталость на лице и его бледность.
– Проходите, девочки, проходите, – пригласила она нас сразу же на кухню. – Я вчера таких вкусных печенюшек и конфеток по дороге домой купила! Сейчас будем чай-кофе пить. Вам чего, Танечка, налить?
Понятное дело – я выбрала кофе. Светка же заказала чай с каркаде.
– Светочка, расскажи, как у Викули свадьба прошла? Когда они меня с Ромой навестят? – ставя перед Светкой чай, спросила Татьяна Михайловна. – У меня тоже для них есть подарок.
– Бабулечка, свадьба прошла просто отлично! Вот Вика с Ромой вернутся из Турции и все тебе сами расскажут и фотографии покажут. Ладно?
– Ладно, моя хорошая, – покладисто согласилась Большакова, присаживаясь рядом с нами за стол. – Потом так потом. Светочка, ты говорила, что хочешь со мной поговорить о чем-то.
– Угу, – кивнула Светка. – Бабушка, Таня – частный детектив, и она хочет у тебя кое-что спросить. Понимаешь, Вике на свадьбу прислали очень красивые розы, и Вика просто уверена, что эти розы от ее папы, от дяди Сережи. Ну, ты же знаешь, как она по нему скучает и не верит, что его уже нет в живых… Вот она и решила нанять Таню, чтобы она его нашла.
Я круглыми от удивления глазами смотрела на Светку. «Во, она дает! – подумала я. – Врет как дышит. Могла бы и меня предупредить, что будет бабушке говорить!»
– А что, разве так можно? – растерялась вдруг Татьяна Михайловна. Голос ее задрожал от волнения. – Ведь столько лет уже прошло, а от Сережи никаких вестей. Если бы он был жив…
– Бабулечка, – Светка положила свою ладонь на бабушкину руку, – ты только не волнуйся и не принимай так близко к сердцу. Тебе нельзя волноваться, ты же знаешь! Вика как рассудила: раз никто не подтвердил, что дядя Сережа умер, никто не нашел тому доказательств, то вполне возможно, что он жив. Только его нужно найти. Вдруг он просто память потерял, – на последнем словосочетании Светка сделала ударение и многозначительно посмотрела на меня. Мол, давай, подключайся, нечего на меня таращиться.
Я и подключилась. Мило улыбнулась Светкиной бабушке и, кивнув головой, я подтвердила:
– Да, такое вполне может быть. Если, например, у человека случается психологический шок или травма головы, то амнезия, то есть потеря памяти, может быть и полной, и частичной. Поэтому вполне возможно, что…
– Неужели Сережа может быть жив?! – Большакова встала, потом снова села и стала в волнении теребить на себе край фартука. Она растерянно смотрела то на меня, то на Светку.
– Бабушка, если это так, то мы его найдем, – обняла ее внучка. – Ты просто побольше должна рассказать Тане о нем. Это для дела нужно. Неси альбом. – Светка ободряюще улыбнулась, и Татьяна Михайловна вышла из кухни.
– Ты что, не могла меня предупредить, что ли? – зашипела я на Светку.
– А что ты хочешь, чтобы я ей сказала? – быстро прошептала она мне в ответ. – Что Вика, как и ее сын, тоже пропала? Да она тут же и упала бы с приступом. А так…
Она не договорила, в кухню вошла Большакова с большим альбомом.
– Вот тут все фотографии Сережи, – сказала она. – Все в одном месте собраны.
– Татьяна Михайловна, – обратилась я к Светкиной бабушке после того, как мы просмотрели часть детских фотографий Сергея Геннадьевича. – А вы всех одноклассников своего сына знали?
– Конечно, – кивнула та степенно. – Я, пока Сережа в школе учился, была в родительском комитете класса и школы. И всех – и родителей, и учеников – по именам знала.
– А вы помните, учился ли с ним Дмитрий Старыгин?
– Это тот, который потом на Ленке женился и стал Викиным отчимом? – Татьяна Михайловна поджала губы. По ее реакции сразу было видно, как она относилась и к своей бывшей невестке, и к ее второму мужу. – Нет, – жестко сказала она, – не учился он с Сережей в одном классе. Я вообще сомневаюсь, что он с моим сыном в одной школе учился. Это он все наврал Ленке, чтобы к ней в доверие втереться. Зачем это Старыгину было надо, я не знаю. Но Ленка и рада была поверить. Быстро его к себе в дом впустила и пригрела. Викулю так и вовсе не спрашивал тогда никто. Да и после пропажи Сергея всего-то ничего времени прошло, а этот Старыгин уже через год поисков как хозяин в его квартире расположился.
Она резко замолчала и сердито нахмурилась. Светка обняла ее и приникла к ее плечу головой.
«Бабушка – кремень», – подумала я, одобрительно глядя на Татьяну Михайловну.
– Вы не очень-то, смотрю, свою невестку жаловали, – закинула я новую наживку, и Большакова ее заглотила.
– А с чего мне ее любить-то! – фыркнула она презрительно. – Приехала, уселась Сережке и нам с Геннадием Андреевичем на шею. Кормите, мол, меня за то, что я вам внучку рожу. – Татьяна Михайловна помолчала, видимо успокаиваясь, а потом продолжила: – Сережа привез себе жену, когда вернулся из армии. Как они там познакомились и что там у них вышло – не знаю. Сын не захотел нам рассказывать. Но когда они приехали, то Сергей не стал делать свадьбу, хотя Лена и настаивала. Просто расписался с ней по-тихому, и все. Они тогда уже как кошка с собакой были. Лена постоянно пилила Сережу. Мы с мужем надеялись, что после рождения Вики у них все наладится. Я даже не хочу об этом сейчас вспоминать. – Татьяна Михайловна махнула рукой и не на шутку разволновалась.
– Ну и не надо, – успокоила я женщину. – Бог с ними. Как жили, так и жили. А скажите, Татьяна Михайловна, вы вот эту женщину случайно не знаете?
Я показала Светкиной бабушке фотографию Милы. Татьяна Михайловна долго держала ее в руках, рассматривала, но потом вернула мне и ответила:
– Красивая такая… Нет, не знаю я ее. Первый раз вижу. А что, она тоже какое-то отношение к Сергею имела?
– Я не знаю, имела ли она отношение к его пропаже, – честно ответила я. – Но то, что они были знакомы, – это точно. – Я показала ей вторую половинку фотографии, где был изображен Сергей Большаков. И пока она на нее смотрела, пояснила: – Ее зовут Мила Аркадьевна Замятина. Она пропала ровно через месяц после пропажи вашего сына. Вы никогда не слышали этого имени? Может быть, Сергей его упоминал?
